(Не) отец моего малыша
Шрифт:
Никогда и ни с кем мне не было так ярко и так вкусно. Со шлюхами обычно еб*ался в резинке. Не потому, что они могли залететь. А чтобы не подхватить заразу.
Я узнал о своём приговоре, о своем чёртовом диагнозе не так давно.
После чего, сразу же развёлся с третьей женой, как только прочёл, в сотом, по счёту, заключении врачей пугающее слово: «бесплоден».
Да ещё и Вика, падаль, третья жена, подставу мне устроила. Ни за что не прощу. Смиловался, лишь потому, что с ребенком на руках осталась. Но, к сожалению, не с моим. Её мерзкий поступок стал последней
Что-то дернулось в груди. Вероятно, это моё сердце вспыхнуло огнём.
Жалость. И внутренний плач души. Той её малой светлой крупинки, что была дана мне с рождения.
***
Согласно некоторым особенностям моего характера, в том числе исходя из значения моего имени, мне свойственно неистовое стремление всегда и во всём быть первым! Поэтому, когда я порвал целку, сначала, удивился, даже немного испугался, но потом мной овладел восторг! Да! Я первый! Моя она! Моя, красавица! Радовался, будто выиграл войну. А может потому, что она никогда меня не забудет. Первый опыт, он бесценен. И остаётся в памяти до конца твоих дней. А значит, девчонка будет думать обо мне постоянно.
А те, кто окажется в ней после меня, завидовать. Что опоздали. Что это не они сделали её женщиной.
Такая сладкая, такая беспомощная... Давно я настолько дико не сходил с ума. Давно я так жадно не желал девочку. Маленькую, нежную с роскошными формами. Четвёрочка. Упругая. На вкус, как топлёное молоко. Самое интересное, что действительно, грудь Лилии была натуральной.
Это была точка невозврата.
Конец.
Я сорвался. Я рехнулся.
Я чуть было не порвал её. Лишь кровь, стекающая по бёдрам во время резких толчков привела в чувство. Так бы точно насквозь проткнул.
Уютная, тёпленькая и такая тесная.
Я взял её несколько раз.
Я не мог насытиться.
Не мог остановиться!
Во время второго оргазма я был более нежным. Целовал её алые губы, шею, волосы, которые пахли цветами… и двигался. Сначала плавно. Толчком за толчком. Толчок за толчком… А затем, когда близился час эйфории, набирал скорость.
Она то стонала, то похныкивала. Иногда даже припадала к моим губам, льнула к груди в поисках защиты. Не думаю, что ей было дико больно. Да, было. Но не настолько сильно, как было бы неприятно без волшебной таблеточки, что я бросил красотке в пойло.
— Цветочек! Мой нежный, аленький цветочек! — шептал малышке на ушко, ритмично сжимая ягодицы. Жаль она не вспомнит. Я ведь давно уже никого так трепетно не лелеял. Забыл, какого это. Дарить женщинам комплименты, восхищаться ими. Я сам будто нажрался до галюников, нахлебавшись того дурацкого «лимонада», да отупел. Крышу снесло капитально.
Идиоты! Они мне точно что-то в пиво подмешали. Оттого и озверел, придурок. Да перестарался… Целка она. Нежнее стоило бы быть. Но я не думал в тот момент мозгами, а думал членом, мать его.
Ммм… А девочка приятно пахнет. Что аж кругом голова.
Она пахнет невинностью. Цветами. Самой скромностью.
Так как она… вот так должны пахнуть настоящие девушки.
Я нюхал ее волосы, жадно, как конченный психопат. Облизывал её бархатное тело, продолжая вбиваться, до самых яичек, до упора, восхищаясь её тугой девочкой. Сжимал до синяков пышные формы и посасывал сладкие сосочки.
Мать твоюююю! Ну почему мне так хорошо?
Затрахаю её! До одури! Клянусь, млять!
Не хочу отпускать. Подсел как на дозу.
Моя маленькая, тесненькая, вкусненькая дурь.
Жаль, что завтра мы друг друга забудем.
Может ты вообще меня не вспомнишь. Буду только рад.
Такому кретину не место в твоём хрупком сердечке.
Я страшный человек, дорогая. Лучше тебе не знать насколько сильно страшный.
ГЛАВА 1 7 .
Мне сейчас очень тяжело. Я взвинчена и раздражена. В любой момент готова сорваться. Из-за того, что собираюсь убить маленького человечка. Маленького, невинного, крошечного, брошенного, никому не нужного человечка.
Я не хочу это делать. Не хочу! Но у меня нет иного выхода.
Дети должны быть нужными и любимыми. Иначе, они будут существовать в страдании всю жизнь. У меня нет возможности заботиться о малыше. Я считаю, что ребенка должны воспитывать, окружая заботой, оба родителя. Иначе ему не избежать неких изъянов в психологическом плане.
На следующий день я явилась в клинику в назначенное время.
С вечера меня колотило так дико, что я не чувствовала ни рук, ни ног. И очень, очень боялась. Мама пришла домой в позднем часу и, выжатая, словно лимон, легла спать. Вроде бы ничего не заподозрила. Я же решила притвориться, что банально подхватила простуду.
Я хотела решить вопрос быстро. С помощью таблетки. Но врач, к которой я обратилась за помощью, заявила, что в моём случае медикаментозное прерывание нежелательной беременности противопоказано из-за склонности к сильным аллергическим реакциям. Вплоть, до аллергического шока. Лучше не рисковать.
Не знаю, конечно, что бы со мной стало, если бы тот препарат… брошенный мерзавцем Большаковым в коктейль, оказался одним из аллергенов. Мне просто повезло. А если бы случилось иное… я, возможно, была бы уже мертва. А Кирилл?? Деньги заткнули бы рот любому, стерли бы с лица земли страшное преступление. И он бы и дальше продолжил жить припеваючи, промышляя свои ужасные, бесчеловечные злодеяния.
***
Сидя в коридоре, в ожидании, когда меня вызовут в операционную, я успела сгрызть на руках практически все ногти, до самого основания. Меня тошнило. Несколько раз я отлучилась в туалет, мучаясь от спазмов в желудке.
Голова кругом. Сердце навылет.
Я как будто ожидала собственной посмертной казни.
В конце концов, дверь кабинета отворилась.
— Демидова! — Властное и резкое эхо донеслось из небольшой, светлой комнаты, вынуждая меня подпрыгнуть на месте и, на негнущихся ногах, войти внутрь.