(Не) отец моего малыша

Дана Стар

Подластиться к «верховным царевичам» я не стремилась. Возможно, пока.

Из начальства, я знала вживую лишь управляющего филиалом — Геннадия Павловича. Между нами, девочками, его назвали «Генка-хорёк». Полноватый, твердолобый, с зубками как у чистокровного грызуна.

Неприятный такой тип. Толстый, требовательный и крикливый.

Ко мне сначала относился с презрением, любил покомандовать, уму-разуму поучить, но я всегда вела себя с ним хитро. Никогда не пререкалась, хоть и вмазать по рожице оййй

как хотелось.

Я точно знала, что это была некая проверка. На толерантность. И я её с успехом прошла. Меня не выперли, наоборот, после того, как в филиале узнали что я, новичок-желторотик, с легкостью побила рекорд продаж за месяц, на старте сезона и выхода новинки. Меня стали уважать и ценить. Особенно Генка-хорёк.

Он больше не брызгал на меня слюной, не отправлял за кофе каждый час, словно шавку на подачках, а стал смотреть на меня иначе. Даже иногда хвалил.

В венах пульсировала гордость. Ведь за этот месяц я заработала так, как заработала бы за пять, торгуя подержанными, никому ненужными смартфонами на цыганском рынке, у подземного перехода.

Как только мою фотографию повесили на доску почёта в первых рядах… на следующий день Генка вызвал меня к себе на ковёр.

— Лилечка, тут такое дело… — Выждал паузу, а я вся подобралась от накатывающей паники. Думала, накосячила. Или нет! Думала, они просто ошиблись с расчетами и первое место досталось Женьке Свиридовой, той ещё напыщенной, всезнающей курице. — Поздравляю! — За руки меня схватил и со всего размаху трясти начал, так неистово, что у меня голова закружилась. — Вот тебе подарок, милочка! Ты выиграла «путёвку» на конференцию в Сочи, в отель «пять звёзд, всё включено». Отдохнёшь немного, на солнышке понежишься, ещё и пройдёшь бесплатное обучение. Если повезёт — познакомишься с нашим начальством.

М-да уж! Ну-ну... Шишки они видные, уважаемые. К ним просто так, даже на пушечный выстрел, не подпустят.

Долгое время я не могла прийти в себя. Пялилась на этот красивый буклет, на котором было изображено гигантское здание, идентичное Колизею, на берегу лазурного моря, а по щекам неслись слёзы…

Когда я вышла из кабинета управляющего, плюхнулась на стул в холле, пытаясь прийти в себя после такого-то щедрого подарка судьбы, то буквально через минуту услышала писклявый смешок.

— Слышь, Лилька, а Лилька! А ты точно хочешь поехать? — передо мной, будто из-под земли, явилась Свиридова. Женька.

А я как загипнотизированная пялилась в буклет, не в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть.

— Продай её мне! — требовательно, с ноткой угрозы, зашипела сотрудница, уперев руки в бока, нависнув надо мной черной-чёрной тучей, закрывшей весь белый свет.

— Чего? — тотчас же проснулась, даже рот от удивления приоткрыла.

Какая наглость!

Вы только посмотрите?

— Путёвку твою! Продай! — злобно оскалилась, поддалась вперёд и нагло вцепилась своими острыми царапками в МОЙ приз, словно кошка в убегающую добычу.

— Ты что! Как это продай?!

— А молча. Всё в нашем мире продаётся и покупается, тебе ли не знать, подруга по цеху.

— Нет. Не продам! Я сама поеду.

Не раздумывая более, спрятала путёвку в сумочку и побежала домой, чтобы поделиться радостной новостью с мамой.

Уверена, она будет очень счастлива и горда за свою дочь.

Однако, как только я села в автобус, ещё раз вытащив из сумочки бесценный приз, тут же прикусила нижнюю губу от замешательства.

Мне предстояло сделать трудный выбор.

Поехать, или нет?

Ведь если я продам Женьке путёвку, тысяч за сто пятьдесят хотя бы, то эти деньги я смогу отложить на куда более грандиозную мечту — купить домик у моря.

Всего лишь жалкая неделя, в противовес целому дому, в котором, до конца жизни, имея целый безлимит, я смогла бы нежиться на берегу под шум прибоя пенных волн сколько душе будет угодно!

Всё-таки, придя домой, поделившись своей радостью с мамой, мы обе пришли к выводу, что если Бог даёт шанс — то им нужно обязательно воспользоваться. Напрямую.

— Кто знает, а вдруг именно там тебя ждёт твоя судьба? — мамочка нежно-нежно поцеловала меня в макушку и принялась расчёсывать волосы, как делала давным-давно, в детстве.

— Все может быть, мамуль! Всё может быть…

— Сомневаешься?

— Немного. Я бы хотела отложить эти деньги на нас.

— Глупости! Езжай и ни о чём не волнуйся. Это всего лишь деньги. Бумажки. Заработаем ещё. Отдых в пятизвёздочном отеле ты вряд ли себе когда-нибудь позволишь. Эмоции и воспоминания… Да их ни за какие деньги не купишь.

И я ей поверила.

Крепко-крепко обняла, ещё раз чмокнула, а потом мы стали вместе собирать для меня чемодан, чтобы через несколько дней отправиться в аэропорт в удивительную, наполненную непредсказуемыми событиями, поездку.

Свиридова так и не простила мне моего отказа. Как и ошибочным было утверждать то, что меня там ждёт моя судьба.

Не судьба. А боль.

Очень и очень много боли.

Таким образом, я не только нажила себя врагов, но и… неизлечимо отравила свою, более-менее, нормальную жизнь.

Когда выиграла этот чёртов билет не в рай, как я тогда думала…

А в замогильный ад.

ГЛАВА 1 8 .

Артём что-то пытался мне говорить. Якобы успокаивал и восторгался моим телом, моей пышной грудью, моей тесной, нетронутой никем промежностью, в момент, когда остервенело трахал, лишая самого ценного, самого важного достоинства для любой девушки.

То гладил... нежно, осторожно. То вытирал ладонями мои слёзы, заглушал всхлипы и крики поцелуями. То, когда возбуждение достигало пика, терял контроль. Срывался. Ускорялся. Не в силах обуздать свой аномальный пыл.