Не откажусь, девочка
Шрифт:
— Что-нибудь болит? — с заботой в голосе.
— Нет.
— Согрелась?
— Да, — хотя продолжаю дрожать.
Арсен останавливается возле аптеки, выходит из машины и блокирует двери. В другой день меня бы это возмутило, а сейчас все равно. Кимаев быстро возвращается, кидает прозрачный пакет с лекарствами на приборную панель, заводит машину, мы едем дальше.
Подъезд моего дома. Дверь квартиры он открывает своим ключом. Входим. Пакет с лекарствами, который он прихватил из машины, летит на комод. Я только сейчас замечаю, что он тоже промок. Арсен снимает с меня куртку, помогает снять обувь.
— Раздевайся, я наполню
Луна
Не собираюсь с ним разговаривать. Я ни с кем хочу обсуждать сложившуюся ситуацию. Мне нужно остаться одной, все хорошо обдумать и принять решение. Смогу я оказать сопротивление братьям? Показать им, что я не маленькая девочка, а взрослая женщина, которая без их помощи смогла встать на ноги, которая не сломалась после всего пережитого, а нашла в себе силы жить дальше? Или меня силой заставят вернуться домой? Нельзя этого допустить…
Вхожу в свою спальню, сбрасываю всю одежду на стул. Надеваю на обнаженное тело шелковый халат, который вместе с сорочкой подарила мне на Новый год Рада.
— Ты как? — интересуется Арсен, когда я появляюсь в дверях ванной комнаты.
— Все будет хорошо. Спасибо за помощь, ты можешь спокойно оставить меня одну. Дальше я справлюсь, — скрещиваю руки, прячу грудь от его острого взгляда.
— Луна, я никуда не уйду. Спокойно принимай горячую ванну, а я пока поставлю чайник.
— Тебе нужно переодеться, Арсен. У меня нет мужской одежды, — надеюсь, он поймет намек и согласится уйти.
— Я не заболею, — твердым голосом. — Не жди, когда вода остынет, — кивает на ванну.
— Там мало воды, пусть еще немного набежит.
— Дверь не закрывай, — командует он. Я забываю о своих тревогах и страхах, так меня поражает его требование. — Тебе может стать плохо, — поясняет он.
— Не станет, — уверенно. Знал бы он, в каких условиях я выживала после побега. Да я, сидя взаперти, избитая и голодная, ни разу не потеряла сознание. — Дверь я закрою.
— Если не отзовешься, я ее выломаю, — не менее уверенно.
Спорить я не стала. Тем более он ушел в кухню, не бежать ведь за ним. Каждые несколько минут Арсен стучал в двери и интересовался моим самочувствием. Не позволял уйти в свои мысли, чем ужасно злил. Минут через двадцать вода стала остывать, я выбралась из ванны, обтерлась. Надев на влажное тело халат, поняла, что выглядит это слишком вызывающе, поэтому решила переодеться. Я в квартире не одна, пока мой гость не уйдет, не стоит носить ничего соблазнительного.
Выйдя из ванной, уловила приятный аромат готовящейся еды. Этого не может быть. Арсен готовит ужин? Пахло восхитительно, мой желудок отозвался, хотя была уверена, что в ближайшие дни мне будет не до еды. Закрывшись в спальне, переоделась в теплый домашний костюм. Слышала, как он вновь стучит в дверь ванной комнаты и интересуется моим самочувствием. Потом что-то бурчит, слов я не разобрала. Наверное, собрался дверь выбивать, а она оказалась открытой.
— Пей, — я вышла в коридор и чуть не налетела на Арсена, который держал кружку с горячим отваром.
— Что это?
— Это чтобы ты не заболела. Не бойся. Вкус не айс, но это не отрава, — спокойно произнес он.
«Я бы предпочла съесть то, что варится у тебя на плите», — подумала, сделав первый глоток.
— До дна, — вновь командным тоном, в котором слышалась забота, поэтому я и не возмущалась… наверное.
Я
— Через пятнадцать минут ужин будет готов, — добавил он, когда мы вошли в кухню. — А пока я бы хотел услышать, почему ты боишься, что тебя найдут братья? Что они тебе сделали?
Не знаю, что меня поразило больше – то, что он знает о моих братьях, или тон его голоса, который ничего хорошего не сулил моим обидчикам. С чего это он решил стать моим защитником? Не верю я мужчинам, предлагающим помощь просто так.
— Луна, я все равно докопаюсь до правды, просто потрачу больше времени. Я хочу услышать от тебя правду, детали, которые кроме тебя никто мне не расскажет.
Я не сомневалась, что он так поступит. Только не понимала зачем… Зачем он в это лезет? Может, рассказать? А дальше что? Вряд ли Арсен сможет мне помочь. Мне никто не поможет…
— Луна? — негромко.
— Мои братья меня продали…
******** ********
Луна
В моем голосе уже нет боли, но эмоции зашкаливают. Не думала, что когда-нибудь это кому-то расскажу. Поделюсь частью своего прошлого с почти незнакомым человеком...
Моя мама родом из Воронежа. Много лет назад она, будучи студенткой университета, встретила моего отца и безумно влюбилась. Красивый, темпераментный, горячий восточный мужчина вскружил ей голову. Молодая и неопытная – она поверила в сказку, которую тот обещал. Родители с обеих сторон были против этого брака. Дед и бабка отца не хотели русскую невестку даже после того, как она сменила веру. Дед и бабушка со стороны мамы отказались от дочери, когда та сбежала с молодым мужем к нему на родину.
Понятно, что сказки никакой не было. Другая культура, чужие традиции и обычаи. Гордость не позволяла маме уйти и вернуться к своей семье. Нам ведь сложно признать, что другие были правы, извиниться.
Работы по дому было много. Она сильно уставала, но свекровь все равно была недовольна. Но самое страшное для них было то, что мама никак не могла забеременеть и родить наследника. Первые годы у отца еще сохранялись чувства, он противился родителям, которые нашли для него вторую жену из своего окружения. В конечном итоге через пять лет отец решил жениться второй раз и даже уговорил маму позволить привести в дом вторую жену. Наверное, любил по-своему, раз решил уговорить, а не поставить перед фактом. Он обещал, что Хадижа в доме будет лишь на правах матери его детей, а любить он всегда будет маму. Вторая жена нужна для того, чтобы родители оставили их в покое.
Конечно, на деле все получилось, как получилось. Хадижа стала любимой невесткой. Родила отцу пятерых сыновей. Пусть моя мама и была старшей женой, на деле она была обслугой для всей семьи. К тому времени родители мамы переехали жить в другую страну и все контакты оборвали. Маме некуда было идти. Мне кажется, она просто привыкла к такой жизни и уже не хотела ничего менять. Не видела смысла. В свои неполные сорок она чувствовала себя старой и никому не нужной.
Наверное, ее жизнь так бы и закончилась, но бог решил, что мало маме страданий, нужно в этот мир послать человека, который будет ее отрадой и ее болью. Человека, за которого постоянно будет болеть сердце…