Не откладывай убийство на завтра
Шрифт:
– Скажите, у вас есть таблетки «Сердитый папа»?
Аптекарша вытаращила на него глаза:
– Что ты сказал?
– Мне нужны таблетки, называются «Сердитый папа».
– Таких таблеток не существует.
– Да?.. – протянул паренек. – А «Разгневанный отец»?
– Тоже нет.
– Может, «Буйный родич»?
– Послушай, зайчик мой: у нас нет ни сердитого папы, ни буйного родича, ни, на всякий случай, чокнутого предка!
– Если я их не куплю, бабушка меня опять пилить начнет.
– Что болит у твоей бабушки?
– Она говорит – все.
– Так не бывает.
– У моей бабушки бывает! Например, когда мама долго разговаривает по телефону, бабушка держится за сердце, когда моя сестра уходит на дискотеку, бабуля обхватывает руками голову. А если папа смотрит футбол, а бабке приспичило смотреть сериал…
– Тогда что у нее болит?
– Тогда болеть начинает у папы, мамы, сестры и соседей – от воплей бабушки.
– Ну а эти таблетки от чего, постарайся вспомнить.
– Не могу.
– Может, она у вас гипертоник?
Артем задумался:
– Я не знаю, что такое гипер, но, думаю, нет. Максимум, она гиперчай с молоком, а по праздникам – гиперводка.
– Тахикардия? – продолжала допытываться провизорша.
– Ну, это точно нет, она уже старая.
– Давай поступим следующим образом: иди домой и скажи, чтобы за лекарством пришел кто-нибудь из взрослых.
Постояв у окошка секунд пятнадцать, Артем с чувством выполненного долга вышел на улицу.
В подъезде он столкнулся с Катариной.
– Привет, – буркнул он.
– Привет, а ты что такой грустный?
– Бабушка просила купить таблетки, а тетка в аптеке сказала – таких вообще не бывает. Несла всякую чушь про какую-то трахи… тахи… короче, забыл.
Открыв дверь, Катка столкнулась с Ангелиной Дормидонтовной. Пенсионерка, уперев руки в бока, буравила взглядом внука.
– Явился наконец, а мы уж и не ждали, ты в аптеку в Америку ездил?
– Просто заболтался с ребятами.
– Заболтался он, бабка умирает, а он треплется невесть с кем, давай таблетки!
– Я не купил.
– Как? Почему?
– Их нет.
– Что за бред, они должны продаваться в каждой аптеке!
– Мне сказали, таблеток «Злой батя» не существует.
Ангелина схватилась за голову.
– Какой, к чертям собачьим, злой батя?! При чем здесь батя, я же тебе сказала – мне нужен ПАПАЗОЛ!
– Ах, да… точно, – Артемка удалил себя ладонью по лбу, – папазол, я и забыл!
– Это не ребенок, а сплошное наказание, в кои-то веки бабка попросила его об одолжении, а он….
– Ангелина Дормидонтовна, не волнуйтесь, я сейчас сбегаю в аптеку, – сказала Катка.
Старуха хмыкнула.
– Смотри сама не перепутай… Злой батя, это ж надо такое придумать, – она покосилась на внука. – Чего встал, иди мой руки и садись за уроки!
Взяв две пачки папазола, Копейкина хотела было отойти, как вдруг внимание ее привлекла серебристая упаковка таблеток на витрине. Прищурившись, Катка прочитала название и обратилась к фармацевту:
– Простите, можно мне еще доктолаптин?
– Рецепт давайте.
– У меня нет.
– Он продается строго по рецептам.
– Это когда ж таблетки от головной боли стали продавать по рецептам?
– От головной боли, вы о чем?
– А разве доктолаптин – не болеутоляющее?
– Он помогает от головной боли так же, как свекла – от глухоты.
Ката раскрыла рот:
– А от чего он?
– Ну зачем вам, если вы даже не знаете? Говорю, от боли это не поможет.
Копейкина отступать не собиралась.
– Можно прочитать инструкцию по его применению?
Скорчив недовольную гримасу, аптекарша протянула Катке бумажку.
Копейкина пробежалась глазами по инструкции. Оказалось: доктолаптин применяется при острых и хронических формах шизофрении, маниакальных психозах и прочих психотических состояниях. К тому же у данного препарата была масса побочных эффектов: спутанность сознания, сонливость, нарушение аккомодации, слабость.
Пребывая в сомнамбулическом состоянии, Катка, вернув провизорше инструкцию, покинула аптеку.
Придя домой, она застала Ангелину Дормидонтовну, игравшую с Марго в лото.
– Вот ваши таблетки.
– Спасибо, уже не надо, Рита пришла, и у нее оказалась целая упаковка.
Ката кивнула.
– Будешь с нами играть?
– Нет, я выпью кофейку и прилягу, – отказалась Катка.
– Плохо себя чувствуешь?
– Устала.
Катарина открыла банку кофе, краем уха слушая возгласы Ангелины.
– Сервиз! – вещала бабка.
Копейкина не удержалась:
– А сервиз – это какая цифра?
– Шесть.
– Почему?
Ангелина нацепила скорбное выражение лица.
– У меня был кофейный сервиз неописуемой красоты. Я его доставала лишь по праздникам, он состоял из шести чашечек и блюдец приятного светло-бежевого цвета. Так вот, мой любимый зять переколотил его к чертовой матери, я тогда чуть с ума не сошла.
– Мама, прошло сто лет, сколько можно вспоминать?
– Не сто, а десять, и вспоминать я буду об этом, пока не умру!
Марго махнула рукой:
– Ладно, давай дальше.
Ангелина засунула руку в мешочек с бочонками.
Катарина взяла чашку, как вдруг… рука ее ослабела, чашка, ударившись об пол, раскололась на мелкие кусочки.