Не отпускай меня
Шрифт:
— Вот что, племянник. Ты хочешь ее. Хочешь, чтобы она была с тобой. Что, так трудно это признать? Что мужчине нужна женщина? И ты ей нужен — я сам это видел, вчера за завтраком. Ты поговори с братьями. Они знают, как добыть себе женщину. С тетей поговори. Ее техасская семья не хотела, чтобы она вышла за бедного иммигранта и уехала от них — а она все равно уехала. И теперь у меня два прекрасных сына, и у них ее зеленые глаза. Чего ты ждешь, разиня рот? В чем дело?
— Все не так просто.
Фадей вскинул кверху руки.
— Чушь. Чушь, говорю я тебе! Тебя
Он замолк и оглядел сидящих за столом. Все с интересом слушали. Фадей прокашлялся и закончил:
— Это хорошее дело — чтобы девушка пожила с тобой. И вот еще что: или это сработает, или женщины начнут и в самом деле привозить тебе невест и, чего доброго, им придется останавливаться в моем доме. Женщины мне нравятся, конечно, только становиться в очередь перед ванной комнатой по утрам я тоже не хочу.
— А я-то надеялся, что он расскажет про тетю Алекси, — поддел отца Ярэк, когда кончил смеяться.
В элегантном доме в Сиэтле, в котором она когда-то жила с Робертом, Джессика пыталась разобраться в бумагах, которые нужно было подписать. Не сумев сосредоточиться на работе, она устремила взгляд за окно, где шел начавшийся утром дождь. Она думала об Алекси.
Сейчас середина января, и с того момента, когда Алекси оставил ее перед дверью ее номера в Амоте, прошла неделя. Очень длинная.
Он молчал тогда, идя рядом с ней, и, держа ее за руку, только негромко предупреждал о препятствиях на дороге. Ждал, пока она не открыла дверь своей карточкой.
Она повернулась к нему.
— Алекси, мне не обязательно жить с тобой в одном доме. Я совсем тебя не понимаю.
— Выбор за тобой, — спокойно ответил он. — Но я хочу, чтобы ты была со мной.
Джессика не спала в ту ночь. Спать ей не давал поцелуй Алекси у дверей на прощание — легкий, но какой незабываемый! Торопливо одевшись, она уехала — в Сиэтл, в безопасное место, где все понимала и со всем могла справиться. Нельзя же, в самом деле, вот так взять и поменять среду — уйти из этого роскошного дома, от ежедневного напряжения деловой жизни. Или можно? Соблазнительная мечта, но как ее осуществить?
Мимо проплывали корабли. Джессика вспомнила другой берег, тот, на который выходили окна отеля «Амоте».
Нет, нечего думать сейчас об Алекси. О том, как хотелось обнять его, поцеловать эти твердые губы, испытать силу его желания и ответить ему тем же.
Мало ли кто может спровоцировать сексуальное возбуждение. Джессика взялась за следующую стопку документов. Устраивающий свою жизнь ковбой ищет богатую… нет, к Алекси это не подходит.
И еще Виллоу со своими неприятными секретами. Сколько ни расспрашивай, ничего путного не добьешься. Стекло разбили, но она уверена, что это просто ребенок случайно камнем. Может, и правда? Или все-таки Виллоу грозит реальная опасность?
— Спасибо, Одри, — Джессика коротко улыбнулась своей
Одри поставила любимое блюдо Джессики — крабовый салат — на стол у окна.
Алекси бы пригодилась как раз такая женщина, как Виллоу, — мягкая, нетребовательная.
Сам же он вовсе не мягок. В нем чувствовался примитивный инстинкт самца.
Может быть, ему просто нужно было избавиться от сексуального напряжения? Может быть, только это было нужно и ей? Двое встретились не вовремя — или наоборот, как раз вовремя… Наверно, так оно и случается: люди сходятся на одну ночь, удовлетворяют желание, и кончено…
Она слышала о таких вещах от друзей. Летние романчики, интрижки на кораблях…
А она не сможет забыть Алекси. Интересно, как он будет выглядеть, если отбросит самоконтроль, позволит страсти овладеть собой. Почему она хочет, чтобы это случилось? Алекси — сплошное искушение. Такое большое и сладкое искушение.
Резкий стук в дверь — и в комнату ввалился Ховард.
— Вернулась.
Он шлепнулся в кресло у ее стола, дернул галстук, освобождая шею, и уставился на нее. Он был похож на отца, и сладкие воспоминания на миг овладели Джессикой. Неприятный голос Ховарда разбил очарование:
— Устроила себе приятный отдых.
Похоже, Алекси оказался прав. Ховард взбесился, потому что в ее жизни появился другой мужчина и ставки в игре повысились.
— Да, отдых был приятный.
— Я мог бы отпраздновать Новый год с тобой.
— И с женой, ты хочешь сказать. Думаю, вы могли бы тоже поселиться в «Амоте». Комнаты там чудесные, мебель от местных мастеров, уникальная. Сделана семьей Степановых. И все остальное — изделия тамошнего ремесла.
Лицо Ховарда исказилось от злости.
— Ты не звонила, на коммутаторе помочь не хотели, да и управляющий тоже. Микаил Степанов. Отель принадлежит «Миньон интернэшнл», и я сразу позвонил его хозяину. Оказалось, он там солидно устроился: женился на его дочке и на всех чихает.
Джессика старалась не улыбаться. Это окончательно доведет Ховарда, а разозленный, он непредсказуем.
— Что такого случилось важного, что не могло подождать денек-другой? Я и так никогда не беру отпуска, а в отдыхе нуждалась.
— Нуждалась, как же. Я видел, как ты нуждаешься: двадцать часов работы подряд и потом еще нянчилась с отцом. Вынослива, как лошадь. Что у тебя на уме?
— Что тебя беспокоит, Ховард?
— Алекси Степанов. Ты была с ним, ведь так? — обвиняющим тоном спросил он.
— Тебя это не касается.
Джессика постаралась подавить гнев. Ховард всегда вел себя так, будто она его собственность и ему достаточно протянуть руку и взять ее. Еще одна разновидность наследства, оставленного отцом.
— Ты богата. Распоряжаешься имением отца и имеешь большую часть акций в нашем семейном деле. Соблазнительная цифра — пятьдесят один процент! Степанов — обнищавший ковбой из Вайоминга. Начал было разводить скот, построил дом, но пришлось все это продать. Вероятно, живет крохами с семейного стола. Он двоюродный брат этого Микаила.