Не отпускай моей руки
Шрифт:
Через момент Арольд поймал себя на том, что молится, губы сами собой читали молитву:
– Богородица Дева, радуйся! Благодатная Мария Господь с тобой… Благословенна ты среди жён и благословен плод чрева твоего…
Это была «Ave Maria», и он читал её раз за разом, по кругу, заканчивал раз, начинал следующий, и так молитву за молитвой. Находиться на улице во время грозы да когда ещё на ноге у тебя металлическая цепь – ничего хорошего это не предвещало.
С кухни принесли ранний ужин, весь замок
Арольд, завернувшийся в плащ, сидел у самой кладки колодца, как будто старался стать незаметным. Молился и радовался, что пока нет дождя. И в этой темноте с закрытой масляной лампой пришла к нему дочь графа.
– Вы? – Арольд поднялся на ноги, удивлённо вскинув брови. – Что случилось?
Она подошла близко, чтобы он слышал её голос, и смотрела прямо в лицо, держа одной рукой полы длинного плаща.
– Объясните мне, что нужно, чтобы снять вашу цепь… Я помогу вам, я найду в кузнице… Ну?
Какое-то мгновение, а может, даже и не одно, Арольд думал, о чём она говорит ему. Потом сообразил и заговорил быстро, срываясь:
– Нужен молот… большой и тяжёлый. Вы же понимаете, о чём я говорю? Хороший молот… – Эллия кивнула. Что такое молот, она знала.
– Что ещё?
– Там штифт, он расклёпанный, его придётся сбивать, по-другому никак… – Эллия нахмурилась на его слова, но в полумраке непогоды Арольд этого не видел. – Чтобы сбить его, понадобится зубило. Вы знаете, что это такое? – Вот тут она отрицательно повела подбородком. – Смотрите сюда! – Арольд опустился на корточки и попросил: – Мне нужна будет ваша лампа…
Эллия тоже опустилась к графскому сыну и поднесла лампу пониже, к самой земле. Пленный разровнял землю ладонью и принялся рисовать на ней пальцем, попутно объясняя, как выглядит зубило. Умом понимал, что одной своей рукой он, скорее всего, не справится, но в душе что-то трепетало забытой уже надеждой, и он боялся её упустить. Он попробует. Если уж эта девочка, пересилив себя, пришла помочь ему, пошла против своего отца, то он не может не воспользоваться этим случаем. Он должен попытаться. И эта погода так кстати…
– А в кузне такое будет? – спросила с тревогой Эллия, следя за рукой пленного графского сына, рисующей на земле.
– Обязательно будет, – заверил её Арольд.
– Хорошо. Подождите. Я найду и принесу.
Эллия поднялась на ноги и прихватила свою лампу.
– Не торопитесь, главное – найдите то, что нужно.
– Постараюсь.
Эллия ушла в сторону кузни, и Арольд провожал, покуда мог, огонёк лампы глазами. Сердце стучало в груди так громко, что казалось, от его ударов всё тело дрожит, вздрагивает с каждым ударом сердца. Никогда такого не было до этого.
Он попытался шевельнуть пальцами левой руки. Как они там? Смогли ли зажить? Как же сейчас ему нужна вторая рука! Кто бы это знал! А если снять этот бинт? Будет ли рука послушна и сумеет ли справиться? Время ещё не прошло. Тот монах говорил: месяц, а лучше подольше. А сколько прошло? Знать бы точно, какой сегодня день…
И эта Эллия… Она удивила его, она очень-очень удивила его. Он думал о ней, вспоминая её лицо, до самого момента, пока она не вернулась снова. Показала то, что принесла.
– Я правильно нашла? Вот это надо было?
– Всё правильно. Мне нужна будет ваша помощь со светом.
Арольд сел на землю и вытянул ногу с цепью, провернул кольцо кандала, чтобы найти штифт, и подтянул ногу к себе. Как же неудобно это делать на себе! Да когда и рука ещё вторая толком нерабочая! Эх, неужели всё насмарку?
– Давайте, я помогу? Говорите, что мне делать!
Она сидела рядом, держа свет, и испуганно вжимала голову в плечи, когда в небе сверкала очередная молния.
– Зубило… Его надо держать прямо и крепко, чтобы я мог ударить по нему молотом. Понимаете? Я буду сильно бить, важно, чтобы вы не дрогнули, иначе я попаду либо вам по рукам, либо себе по ноге, и к сломанной руке у меня будет ещё и сломанная нога. Понимаете?
Она глядела на него тревожно и с испугом, понимая всю серьёзность, но отступать не собиралась, и от этого в сердце Арольда даже родилось уважение к ней. К ней – к дочери врага!
– Хорошо, – она кивнула, – я постараюсь…
– Постарайтесь, пожалуйста, иначе будет больно, сильно больно… либо мне… либо вам…
Эллия кивнула, понимая всё. Светильник пришлось поставить на землю. Арольд очень аккуратно всё перепроверил, находя расклёп на штифте почти наощупь, упёр в него острый зуб зубила и глянул в лицо графской дочери, шепнул:
– Держите вот так, крепко и прямо… двумя руками…
Он пытался помогать своей перебинтованной рукой, но, когда Эллия крепко вцепилась обеими ладонями, всё же отпустил металлический стержень зубила.
– Готовы? – переспросил, перехватывая рукоять тяжёлого молота в правой руке, ждал очередного раската грома и стискивал зубы от напряжения. Только бы она справилась, только бы…
И тут сверкнула молния прямо над их головами, а потом почти сразу – гром! Эх, как же он внутри порадовался, что не ударил во всю силу! В последний момент руки девушки дрогнули, и зубило ушло вбок, молот скользнул по нему и опустился на ногу…
– Чёрт! Чёрт! О, Господи! Боже… Боже мой… – невольно вырвалось у Арольда, он бросил молот и закусил зубами кожу на тыльной стороне ладони, чтобы не закричать от боли во весь голос. А на глазах сами собой слёзы навернулись. Как же больно… Как больно… О-о-о!