Не отступать и не сдаваться. Том 1. Том 2
Шрифт:
— Ага, Рубцов! — тихо сказал он. Я поглядел в его черные глаза и поразился тому, какие они спокойные и беспощадные. — Товарищ Саркисянц только что доложил мне, что вы должны участвовать в городском первенстве. Вы просили освобождение от учебы и мы были готовы пойти вам навстречу. Но теперь, извините. Мы не можем просто так отпускать дебошира на ответственное спортивное мероприятие. Извольте посещать занятия. Надеюсь, это вас дисциплинирует в соответствии с принципами морали юного строителя коммунизма. Будете пропускать, вас немедленно отчислят. Вам все понятно?
Делать было нечего. Скрепя сердце, я кивнул. Меня так и подмывало ответить, причем как можно злобно и колко. Но я сдержался и промолчал.
Конечно, с другой стороны, я сам дурак. Ввязался в драку рядом с кабинетом руководства техникума. Где голова была?
Директор пошел дальше и остановился возле Васи. Тот стоял прямо и смотрел в стену, как рядовой солдат перед въедливым прапорщиком.
— В отношении вас, друзья, мы еще обсудим меры взыскания, — сказал директор, раскачиваясь взад-вперед. — У вас, Килев, тоже соревнования весной, насколько я помню? Мы еще будем решать, допускать вас до них или нет, слышите?
Жестянка молча кивнул, как будто язык проглотил. Постояв и с любопытством разглядев нас, директор вышел из туалета, также бесшумно, как и вошел. Ольга шумно выдохнула, причем я заметил, как высоко вздымается ее пышная грудь.
— Придурки! — прошипела она затем. — Я вам что говорила? Никаких драк и скандалов в техникуме! Ну вот, Бондарев, поздравляю с отчислением! А ты, Рубцов, можешь свое заявление на освобождение от занятий в задницу запихать!
Она вылетела из туалета, гневно хлопнув дверью. Мы посмотрели друг на друга и Вася погрозил мне кулаком.
— Я тебе еще порву жопу, сучонок. Я тебя возле техникума поймаю.
— Э, расслабься! — забасил Танкист. — Тебе мало отстранения от соревнований? Вылететь хочешь из техникума? Потом разберемся, когда все утихнет.
Даже такой дубина, как Танкист, понял, что сейчас надо сидеть тихо и спокойно, как мышки. Я пристально посмотрел на Васю, а потом быстро вышел из туалета, не желая больше с ним связываться.
Итак, подведем итоги. За сегодняшнее утро я чуть было не вылетел из училища. Поставленной цели — освобождение от занятий я так и не достиг.
Ладно, теперь мне надо съездить в секцию бокса и поговорить с тренером. Надо обсудить с ним программу тренировок. Это важнее, чем любые занятия в техникуме.
Ну что поделать, придется как-то изворачиваться, совмещать с учебой, лезть из кожи вон. Не я первый, не я последний. Вон, у Васи тоже тренировки накрылись медным тазом.
— Ты сегодня выйдешь во двор? — спросил Танкист меня в спину, потому что я не стал его дожидаться, а пошел по коридору к лестнице.
Я обернулся и покачал головой.
— Даже не думай. С вами если связаться, на нары загреметь недолго.
Танкист сокрушенно покачал головой.
— Ну че ты, в самом деле… Разозлился, что ли?
Я спустился на первый этаж. Вахтер на выходе спросил, куда это я собрался, когда занятия еще не закончились.
— По поручению директора, — хмуро объяснил я и вышел из техникума.
Теперь мой путь лежал в секцию бокса. Опять пришлось довериться интуиции и ехать почти наугад. Сначала я заблудился и никак не мог разобраться, где нужная мне остановка. Только через час поездок на автобусе я наконец узнал местность, где надо выйти.
В спортзале клуба «Орленок» при ДЮСШ № 17, где располагалась секция бокса, уже вовсю шли тренировки. Здесь пахло мокрой резиной и потом немытых усталых тел. Пахло задором и отчаянным соперничеством.
На ринге спарринговали два боксера, за ними внимательно наблюдал незнакомый мне коуч. Другие парни прыгали на скакалке, отрабатывали удары и движения в зале. Я подошел к парню, усердно молотящему грушу и спросил, где Олег Николаевич, мой тренер.
— Ты что, забыл? — усмехнулся парень. По его лицу текли капли пота. — В подсобке Худой, где еще ему быть?
Да, точно, я вспомнил, что фамилия моего тренера Худяков, а кличку ему, соответственно, дали Худой. И он частенько ошивался в подсобке, дегустируя там алкогольные напитки местного разлива. Стоило мне только подумать об этом, как тренер появился из боковой дверцы в уголке зала, вытирая тонкие губы.
— О, Витя, — сказал он. — Ну наконец-то ты явился. Где форма? Что сказали в техникуме? Освободили от занятий?
Я покачал головой.
— Директор был сильно не в духе. Не согласился пока что. Может быть, потом передумает. А форма моя должна быть в раздевалке.
— Ну давай, иди, переодевайся и начнем занятие, — сказал тренер. Он не особо расстроился, когда узнал, что я не смогу уделять тренировкам все свое время. — И давай, пошевеливайся.
Я нашел в раздевалке свой шкафчик, в котором оказались тренировочные штаны и футболка. Быстро переоделся и вернулся в зал. Постоял на месте, впитывая давно забытые ощущения спортивного зала. Ох, как же я люблю этот едкий запах, свидетельствующий о том, что люди здесь добиваются победы своими собственными кулаками, своими потом и кровью, а еще смекалкой и силой воли.
— Ну, Витя, чего ты там стоишь столбом? — закричал Худяков издали. — Давай, начинай разминку! Нам нужно много отработать сегодня.
Я отошел в уголок, чтобы не мешать другим боксерам и принялся за гимнастику, чтобы разогреть холодные мышцы. Осторожно и аккуратно размял все конечности и суставы, попрыгал на месте, сделал растяжку.
Одновременно я прислушивался к своему новому телу. Это же надо, получить такой великолепный механизм, настоящую машину для убийства. В этом теле было все, чтобы стать чемпионом, я чувствовал это. Оно отлично слушалось меня, похожее на молодого горячего арабского скакуна, так и норовящего отрпавиться в гонку.