Не отступать и не сдаваться. Том 1. Том 2
Шрифт:
— Я занимался в библиотеке, готовился к сдаче курсовой. А теперь хочу спать, потому что завтра рано вставать и снова в библиотеку.
— Ишь ты, какой умный у нас он стал! — закричала мать из кухни. — Прямо не верится даже! Небось, опять со своими забулдыжными друзьями ошивался на районе! Смотри у меня, они тебя до добра не доведут!
— Молодец, сынок, если ты только не обманываешь нас, — похвалил отец. — Самое главное, не лги отцу и матери! Мы тебя всегда учили говорить правду, как примерного, ик…
Я покачал головой и прошел мимо него в комнату бабушки. Отец глядел на меня мутными глазами и покачивался на месте, еле держась на ногах.
Бабушка дремала. Светка уже спала рядом с ней, правда, на другой кровати.
Я разделся и лег на раскладушку. Потом вспомнил, что завтра у меня первое занятие с Черным вороном и завел себе будильник. Едва я только положил голову на подушку, как мгновенно провалился в сон.
Утром меня разбудил трезвон будильника.
— Витенька, что там? — спросила бабушка. — Почему звенит будильник?
Я вскочил и отключил звонок. Офигеть, раньше такие будильники я видел только на картинках. В квартире было прохладно. Пол, по которому я шлепал босыми ногами, остался холодным. Конечно, ведь теплое покрытие еще не внедрили в массовое строительство.
Поглядев на свою постель, манящую теплом и уютом, я вздохнул. За окном мороз, на улице зима, под одеялом так хорошо и сладко спать. Я уже потянулся было обратно нырнуть в постель, но вспомнил предупреждение Черного ворона и опять горестно вздохнув, начал одеваться.
— Внучек, ты чего вскочил в такую рань? — спросила бабушка. — Ты опять уходишь?
— Все верно, бабушка, — ответил я, натягивая штаны. — Мне надо идти на тренировку.
Со стороны старушкиного ложа, со всей этой горы одеял, пахнущих хвоей и лекарствами, послышался вздох. Светка между тем лежала в своей кроватке, свернувшись калачиком и еле слышно посапывала.
— Ох ты ж, прости Господи, в такую-то рань, — прошептала бабушка. — Поспал бы лучше, почему надо именно сейчас? Раньше ты никогда не ходил по утрам.
— Так надо, бабушка, — сказал я, теперь натягивая уже кофту. — У меня появился новый тренер, который воспитывает чемпионов. Он требует, чтобы я занимался с утра до вечера.
— Господи, какой же изверг, — заметила бабушка. — Ты хоть позавтракай, Витенька, слышишь? Не ходи голодный. А оно тебе точно надо, внучек, это твое чемпионство?
Я подошел к ее кровати.
— Да, очень надо. Я хочу стать чемпионом и вытащить вас со Светкой из этой дыры. Чтобы ты жила в прекрасной просторной квартире, получила самый лучший врачебный уход и присмотр.
— Да что ты такое говоришь, Витенька, — засмеялась старушка и тут же закашлялась. — Меня врач каждый день приходит, обследует из поликлиники. Лекарства выписывает. Все хочет операцию назначить, но я не соглашаюсь, боюсь. Она и в больницу лечь предлагала, да только я не хочу. Если уж и помирать, то только здесь, в своей постели. Но сначала я хочу увидеть, как ты станешь чемпионом, да на невесту твою посмотреть. Еще бы Светку выдать замуж за хорошего человека, тогда считай все, я свои дела завершила.
Я пристально посмотрел на бабушку. Сейчас я уже не помнил, говорила ли она раньше Виктору, что ее болезнь такая серьезная или это обычная ее присказка, для того, чтобы разжалобить окружающих? Если все идет к печальному исходу, то почему она лежит тут, а не в больнице? Ей надо обеспечить надлежащий медицинский уход. Я решил сегодня же наведаться к ее врачу и узнать, насколько опасна болезнь бабушки.
— Мне надо идти, бабушка, — сказал я. — А то я опоздаю на тренировку. Но мы еще вернемся к этому разговору. Ах да, ты ничего не хочешь, тебе не надо сходить в ванную или в туалет?
— Нет, иди уже, — сказала бабушка. — Твой отец, хоть и ругается, но помогает. Только дай сначала, я тебя поцелую.
Странные чувства я испытывал. По большому счету, для меня нынешнего эта старая больная женщина ничего не значила. Я ее даже не знал до этого. Но остатки воспоминаний Виктора, его тело, его кровь были продолжением этой женщины. И видимо, поэтому меня вдруг охватила щемящая тоска и грусть по тому, что она сильно и долго хворает. Я наклонился и почувствовал, как ее сухие губы коснулись моего лба. Затем поцеловал сам в маленькую сморщенную щечку.
— Ну иди, только будь осторожен, — сказала бабушка, потрепав меня по голове. — Боксер ты мой, кулачный боец.
На завтрак времени почти не осталось. Если автобусы сейчас не ходят, мне придется бежать всю дорогу, чтобы успеть к дому Черного ворона до четырех часов утра. Я нашел в холодильнике колбасу и сыр, сделал впопыхах себе пару бутербродов и выбежал на улицу. Торопливо проглотил бутерброды, сориентировался, куда идти и побежал по холодным пустынным улицам легкой трусцой. Автобус ждать времени уже действительно не было.
На улице еще было темно. Горели фонари, я пробегал под ними, ступая в кружки освещенного снега и выдыхая пар. Старые, почти забытые воспоминания. Как же давно я бегал вот так по утрам! Тело поначалу сопротивлялось, дрожало от стужи, норовило вернуться обратно, зубы стучали от холода.
Но затем, когда я побежал, организм понял, что выхода нет, надо что-то делать и кровь быстрее заструилась по жилам. Вскоре я уже согрелся, взбодрился и уже почувствовал себя гораздо лучше. Постарался выровнять дыхание и не оступиться на скользкой дорожке. По дороге мимо меня иногда проезжали машины.