Не отступать и не сдаваться. Том 1. Том 2
Шрифт:
Я рванулся к двери, но он крепко схватил меня за локоть.
— Ты куда?
— Что с бабушкой? — спросил я, задыхаясь. — Она в порядке?
— Да, все с ней нормально, она еще крепкая, — сказал батя, удерживая меня за руку. — Мы с тобой еще не закончили. Ты зачем продолжаешь ходить на эти дурацкие занятия? Я же тебе запретил. Или ты меня уже ни во что не ставишь?
Я искренне удивился. Я был очень уставший и встревоженный вестью о недомогании бабушки.
— Я что-то не помню, будто ты запрещал мне. Но даже если и так, то я уже совершеннолетний, а значит могу
Отец затрясся от злости.
— Да что ты говоришь? Ух ты, какой ты у нас самостоятельный стал. Что еще ты скажешь? То, что ты уже вообще можешь мои слова в задницу засунуть? А ты забыл, что мы тебя поим, кормим и одеваем, такого здоровенного лба? Ты, часом, не охренел ли, щенок? Ни пальцем не шевельнул, чтобы помочь, а уже такой самостоятельный выискался. Сам можешь решать, куда ходить?
Я стоял и смотрел на него, брызгающего слюной от злости. Вот чего ты пристал ко мне, мужик? Почему ты не хочешь понять мое стремление к реализации своих талантов и если не помочь в этом, то хотя бы не мешать? Я буду делать все по дому, что нужно, все, что ты попросишь, но сейчас мне надо полностью сосредоточиться на тренировках, неужели это непонятно?
— Короче говоря, — сказал отец, продолжая стискивать мой локоть. — Или ты сегодня же заканчиваешь со своими тренировками или можешь валить нахрен из дома. Мне такой сын не нужен. Ты и так дома не появляешься.
Кровь ударила мне в голову. Вот чего я не люблю, так это ультиматумов, предъявленных вот таким вот беспардонным образом. Они всегда вызывали во мне ослиное упрямство и желание идти наперекор, только за счет того, что мне выставлен ультиматум.
— Ну и отлично. Обойдусь без вас. Мне тоже такие родители не нужны. Только и умеете, что палки в колеса вставлять.
Лицо отца исказилось от ярости, он отпустил мою руку и замахнулся сам. Я инстинктивно принял боксерскую стойку, подняв кулаки перед лицом.
Не знаю, что случилось бы, если бы он меня ударил. В конце концов, этот человек мне никто, я на самом деле вовсе не его сын. Мы могли и подраться.
Наверное, в обычной ситуации я бы постарался как-то спустить всю эту ссору на тормозах, но сегодня вечером все как будто сговорились против меня. Сначала Лена, теперь отец. А я смертельно устал, хотел кушать и спать. Мозги соображали плохо, я способен только на самые незамысловатые примитивные реакции. Например, ударить в ответ.
Но отец не стал меня бить. Наверное, увидел мрачную решимость на моем лице. Он опустил руку, потом указал на дверь.
— Вон отсюда, щенок. Не доводи до греха! Уходи немедля.
Я почувствовал, что мои ноздри раздуваются, как у бешеного быка.
— Ну и уйду. Мне здесь нечего делать.
Я стремительно вышел из кухни за вещами. Вошел в комнату, где обычно ночевал, хотел запихать свои пожитки в сумку. Из темноты ко мне навстречу бросилась рыдающая Светка.
— Витенька, куда ты уходишь? Пожалуйста, не оставляй нас!
Я обнял сестренку и поцеловал в макушку.
— Все хорошо, Света. Я скоро вернусь, обещаю.
Потом подошел к кровати бабушки. Старушка лежала в постели с приоткрытыми
— Бабушка, я вернусь, клянусь. Слово даю.
Старушка сжала мою ладонь и прошептала еле слышно:
— Храни тебя Господь, внучек.
У меня мелькнула мысль пойти и извиниться перед отцом и постараться решить конфликт, но ведь он снова будет требовать отказаться от занятия боксом. А я этого не могу сделать. Да и к тому же, он снова взревел из коридора:
— Ну, ты долго там будешь там возиться?
Я взвалил сумку на плечо, еще раз поцеловал сестренку и вышел в коридор. Отец стоял, уперев руки в бока. Я и сам захотел как можно быстрее выйти отсюда, пока не устроил с ним драку.
Где, интересно, мать? Спит, что ли? Хотя вряд ли я дождался бы от нее помощи. Иногда мне казалось, будто они чувствуют, что в этом теле теперь вовсе не их сын, а совсем другой человек.
Пройдя мимо отца, я быстро оделся и вывалился в коридор, хлопнув дверью. Постоял перед дверью, переводя дыхание. Затем спустился вниз.
Выйдя из подъезда, я встал на крылечке, поднял воротник пальто и поежился от холода. После тепла квартиры в ночном дворе было дьявольски морозно. Окна домов почти все мертвые и черные, жители лежат в постелях и видят десятый сон. Что делать, куда идти?
Неподалеку раздался приглушенный свист. Из темноты ко мне вынырнули три фигуры.
— Оу, шеф, огонька не найдется?
Глава 14. Смертельная пляска
Ну вот, на десерт не хватало еще схлестнуться с местной гопотой. Хотя почему местной, я и сам отсюда, а значит сумею с ними договориться при желании. И точно, из темноты в тусклый кружок света перед подъездом, образованный придомовым фонарем, ступили неуловимо знакомые силуэты.
— Ого, знакомые лица, — хоть я и приготовился к разборкам, но все-таки с легким облегчением узнал лица Самосвала, Танкиста и еще одного парня из нашей компании, долговязого и тощего, Сашку по кличке Зеленка. Он как-то в детстве измазал лицо зеленкой и в таком виде вышел гулять, с тех пор прозвище навечно приклеилось к нему.
— Как дела, Бокс? — спросил Самосвал.
Мы поздоровались и я хмуро ответил:
— С батей поцапался, он нахрен выгнал из дома.
Танкист и Зеленка сочувственно хмыкнули.
— Я с мамкой тоже как-то похавался, с хаты на месяц свалил, — сообщил Танкист и повел широкими плечами. — Есть курить?
— Он же у нас спортсмен, не курит и не пьет, — хохотнул Самосвал, вперив в меня немигающий взгляд. — Эй, Витя, а ты теперь куда подашься? Айда к нам, в шалаш. Сегодня перекантуешься там, а завтра посмотрим.
На первый взгляд, вроде достойное и дружеское предложение. Но в памяти у Виктора с этим шалашом было что-то связано, не совсем хорошее.
Что-то, напоминающее о пьяных загулах и встречах с опасными людьми. Я напрягся, вспоминая, что там может быть. Не сразу, но постепенно на ум пришли воспоминания, что там собираются люди, совершившие не одну, а несколько ходок на зону. На руках синие татуировки, во рту блестят золотые зубы.