Не отступать и не сдаваться. Том 3
Шрифт:
— Вы чего, мужики? — спросил Паровоз, стоя между нами. — Чего не поделили?
Мишка поправил воротник рубашки и закричал, указывая на меня:
— Возгордился Витек, совсем уже земли под собой не чует! Взлетел высоко. С нами уже водиться не хочет, морду воротит.
Я сплюнул на землю и зло ответил:
— Я же сказал, что дела у меня. А этот придурок начал меня за князя какого считать. Чемпионство мое ему поперек горла стоит, как я посмотрю.
— У тебя вечно дела! — продолжал кричать Мишка. — В прошлый раз тоже не пошел. И в позапрошлый! Я же говорю, ему с нами не с руки сидеть! Он у нас чемпион, только с другими элитами сидит, отдыхает!
В общем, сцена получилась преотвратительная. Я так и ушел тогда, чувствуя себя мерзко, будто в душу дерьмом капнули. Надо же, никогда не думал, что чемпионский титул когда-нибудь может встать между мной и друзьями по цеху.
Сегодня в клубе не было ни Закопова, ни Паровоза. Несколько новых лиц, я их прежде не видел. Новички, видимо.
Между прочим, моя победа на чемпионате сыграла для секции роль мощной рекламы. После этого к нам потянулось много желающих обучаться именно здесь в «Орленке». Поначалу даже было время, когда здесь было так много учеников, что не протолкнуться. Я тогда тоже стал меньше ходить, поскольку не хотел толкаться в тесноте и, видимо, Мишка этот факт тоже воспринял как брезгливость новоявленного чемпиона.
Только сейчас я задумался о том, что может быть, он был в какой-то мере и прав? Ведь до моего чемпионства я, пожалуй, даже не обратил бы внимания на количество народа и просто продолжал бы тихонько заниматься где-нибудь в углу. В тесноте, да не в обиде. Надо же, я всегда считал себя скромным парнем, а вот поди-ка, оказывается все эти снобистские штуки действительно незаметно проникают в голову.
Директор тоже еще не приехал, Худяков тоже отсутствовал. Мой тренер, между прочим, тоже в последнее время начал опять прикладываться к бутылке. Причем иногда его запои доходили до такой степени тяжести, что на утро он не мог поднять голову и пропускал занятия.
Дожидаясь руководства, я поболтал с парнями, потом переоделся и начал тренировку. Я обещал Егору Дмитриевичу поработать над силой удара, поэтому деваться некуда. Я разогрелся и начал колотить грушу, а затем обратил внимание, что происходит на ринге.
Там шел спарринг, причем одним из сражающихся был боксер из нашего клуба, Ерофеев Кирилл, а его противник — какой-то незнакомый парень. Плотный, широкий, непотопляемый. Грудь как бочка, красные щеки и нос. Не сказать, что новичок. Двигается довольно грамотно, да еще и удары сильные.
На моих глазах в течение двух минут этот новоявленный умелец поразил Ерофеева в печень и в ребра. Кирилл аж загнулся от боли, хотя я знал его, как техничного и сильного бойца. Интересные, однако, дела здесь творятся. Я подошел поближе и на свою беду попался на глаза тренеру Ерофеева, дяде Коле. Он заметил меня и тут же позвал, злорадно блестя глазами:
— О, вот и наш чемпион! Рубцов, вот тебе новый спарринг-партнер, его зовут Слава. Постучи с ним немного перчатками, посмотри, на что годится.
Я и так видел, что Слава на многое годится. Не хотелось с ним связываться, но я ведь чемпион, все ученики в клубе замолкли и с интересом ожидали моего ответа. Надо было мне отказаться от боя, в конце концов, у меня от этого не убыло бы, но тут что-то я взял и ляпнул:
— А почему бы и нет, дядя Коля. Кирюха, как я посмотрю, совсем приуныл, что ли.
Дядя Коля обрадовался. Он ожидал, что я сейчас накажу нахального новичка и поэтому с удовольствием ждал, когда я взойду на ринг. Немного досадуя в душе, за то, что ввязался в этот дурацкий спарринг, я подошел к рингу и пролез между канатами. Остальные ученики бросили занятия и столпились вокруг ринга.
Слава, тяжело дыша, так, что его широкая грудь высоко вздымалась, спокойно смотрел на меня. Я сразу почувствовал, что он серьезный противник. Слеплен из того же теста, из которого делают чемпионов.
Перчатки пришлось поменять, поскольку до этого я надел специальные, для того чтобы работать по груше. Пока я надевал другие, для боя, ученики в зале вполголоса обменивались впечатлениями и прогнозами насчет спарринга.
А еще в зале появился директор клуба. Он заметил меня на ринге, увидел, что происходит и тоже остановился неподалеку. Ну вот, конечно, теперь у нас тут получилось нечто вроде соревнования. Я смотрю, а этот Слава подобрался и приготовился драться всерьез, будто собрался лишить меня титула.
Закончив с приготовлениями, я стукнул перчатками друг о друга, пробуя, хорошо ли они держатся на руке. Потом сунул капу в зубы и направился к Славе.
— Начали, — сказал дядя Коля.
Подняв руки в стойке, новичок тоже направился ко мне. Причем даже не направился, а рванул, как ракета. Он действительно относился к спаррингу слишком серьезно, как к самому настоящему бою. Честно говоря, драться с такими в учебном поединке — самое последнее дело.
Такой боец слишком увлекается и старается победить тебя, забывая о том, что это тренировочный бой, для отработки тех или иных навыков. Впрочем, ладно, чего это я преуменьшаю. Зачастую спарринги между боксерами на самом деле превращаются чуть ли не в схватку между бойцовскими псами. Чуть ли не на жизнь, а на смерть.
Сейчас Слава делал тоже самое. Сходу атаковал меня серией джебов. Руки у него оказались длиннее, чем мои, что давало преимущество в атаке.
Сначала удар левой, потом правой и снова левой. Целая «троечка» одним махом. Очень быстрая и сильная. Если бы он попал в меня, то пришлось бы туго.
Предвидя его энтузиазм и горящие глаза, я не стал лезть на рожон. Я же говорю, не хватало еще получить травму в учебном поединке. Вместо этого я постарался уйти, сначала уклониться корпусом, а потом и отскочить в сторону, всем телом.
Когда я очутился сбоку, Слава развернулся, как бык, которого тореадор запутал с помощью красной тряпки. Снова атаковал меня, опять комбинацией прямых ударов. Теперь он двигался слишком быстро, да еще и угадал, что я опять постараюсь уйти, поэтому был наготове. Пришлось войти в клинч и повиснуть на нем. Мои руки как будто прилипли к предплечьям противника, я навалился на него всей тяжестью, не давая атаковать, да еще и стараясь высосать все силы.
Ученики недовольно зашумели. Дядя Коля засмеялся.