Не отступать и не сдаваться. Том 3
Шрифт:
Из чего я сделал вывод, что вся эта ее сердитость была на самом деле показной и она действительно хотела просто наказать меня за пренебрежение. Вот только при этом девушка, конечно же, не подумала, что я мог заробеть от такого холодного приема и вовсе отстать от нее. А это, наверное, вовсе не входило в ее планы.
А вот теперь, после того, как она продемонстрировала свой характер, можно стать более снисходительной. Мы прошлись еще немного по улице и Зоя сказала:
— Ты поджидал меня или встретил случайно?
Я открыл рот и хотел сказать, что наткнулся на нее только благодаря удаче, но затем передумал:
— Я тебя здесь ожидал. Ну как, не совсем специально, конечно, но все равно прогуливался и думал, как было бы хорошо, если бы ты вдруг появилась на этой аллее. А тут ты возникла, как гений чистой красоты. Я даже сначала глазам не поверил.
Мы прошли через весь парк и снова очутились перед длинным забором, окружавшим предприятие, где работала Зоя. Только теперь я уже не собирался расставаться так быстро, как вчера. Ну уж нет, упускать второй такой шанс было бы уже верхом идиотизма.
— Мне надо на работу, — с некоторым, как мне хотелось бы, сожалением, сказала девушка и фыркнула: — Приятно было пообщаться, кавалер.
Но я не торопился ее отпускать.
— Подожди, Зоя. Ты что сегодня делаешь после работы? Может быть, сходим куда-нибудь, погуляем, там, кино, театр или музей? Мороженое покушаем?
И снова благословил золотое советское время, когда для того, чтобы охомутать такую красавицу, не надо вести ее в пафосный клуб или дорогущий ресторан. Впрочем, даже и сейчас все было не так легко, как мне показалось. А когда, впрочем, это было легко, соблазнение красивой девушки?
По личику Зои промелькнуло облачко недовольства.
— Обычное кино? Я уже тыщу раз там была. Давай куда-нибудь еще, в ресторан или на танцы.
О, так это же еще лучше. Вечер перестал казаться томным и скучным. Подъемные чемпиона Советского Союза вполне позволяли совершить поход в ресторан, хотя большую часть я потратил на шмотки для Светки и всяческие предметы мебели и быта нашей новой квартиры. Кстати, я же могу вообще шикануть и приехать за Зоей на машине. Поэтому я довольно ухмыльнулся и согласился:
— А что, не вопрос. Во сколько освободишься?
Зоя на мгновение задумалась.
— В полвосьмого. Да, будет в самый раз.
Затем она глянула на тонкие часики на запястье и заторопилась на работу. Я запомнил ее домашний телефон и чмокнул в щечку на прощание. Зоя мило порозовела и побежала через улицу. Я же отправился дальше, к себе домой.
После визита в свою родную пещеру, где выяснилось, что все в порядке, я направил свои стопы к дому Касдаманова. Добрался туда через двадцать минут, поскольку сразу сел на машину, справедливо рассудив, что поеду на свидание с Зоей сразу от тренера, после тренировки.
Егор Дмитриевич находился во дворе. Сидел на крылечке. Маша тоже была на улице, поливала из ведра вишню. При виде меня девушка круто развернулась и ушла, даже не поздоровавшись. Ну вот, это явственные и ощутимые последствия того разговора с ней, когда я бесцеремонно вторгся в ее личное пространство. Интересно, что на это скажет ее грозный дед?
Но тренер совсем забыл о внучке. Он неодобрительно смотрел на фыркающий и плюющийся дымом «Москвич», оставленный мною на большой улице перед домом. Потом посмотрел на меня, сплюнул и спросил:
— Забурел, что ли? Золотые часы и соболиную шапку не купил себе еще?
Ну вот, пожалуйста. Сразу вспомнилось извечное, леонидогайдаевское: «Наши люди в булошную на такси не ездют». Осуждающе относились в Советском Союзе к проявлениям роскоши, очень негативно и критично. Эх, ребята, посмотрел бы я на вас полвека спустя. Тут вся улочка была бы заставлена автомобилями.
— Это я из-за срочности, — пояснил я, подбегая ближе. — Беда, Егор Дмитриевич, беда-то какая.
И объяснил, что случилось с чемпионатом. Старик слушал меня и мрачнел на глазах. Будто чернотой наливался до самых краев. Потом вскинул узловатые длинные, как у орангутанга, руки и завопил:
— Ты где шлялся, обалдуй? Почему раньше не сказал? Когда ты узнал об этом?
Я ожидал, что он разозлится, но не до такой же степени. Но признаться пришлось:
— Еще в обед, когда в «Орленке» был…
Если бы у Касдаманова в руках сейчас было бы двуствольное ружье, он бы немедленно выстрелил бы в меня дуплетом. А если бы был меч, то отрубил бы голову. Мне показалось, что он сейчас лопнет от злости.
— Ну, что ты будешь делать с тобой?! — закричал он и где-то вдалеке немедленно отозвался петух. — Это же надо быть таким тупым идиотом! Почему еще тогда не сказал мне? Почему не позвонил?
На этот вопрос у меня уже был готов ответ.
— Я звонил, но Маша сказала, что вы куда-то уехали. Я не стал ей говорить, хотел сам вам сообщить, — не удержался и ядовито добавил: — Думал, она сейчас пойдет к своему парню гулять и все забудет.
Егор Дмитриевич тяжело вздохнул, словно говорил с фанатиком идеи плоской Земли и никак не мог его вразумить.
— Ты совсем спятил, Витька? Тут каждая минута дорога, а ты Машеньке не сказал. Я сегодня как раз был у… — тут он осекся и не стал говорить дальше. Помолчал, пожевал сердито губы и хрипло сказал: — Короче, я сейчас поеду обратно, хлопотать насчет тебя, а ты оставайся здесь и жди меня. И чтобы ни шагу до моего прихода, понял?
Вот дьявольщина, он же не успеет до вечера. Прощай, мое свидание со знойной красоткой. Впрочем, ничего не попишешь, чемпионат Европы всяко-разно важнее встречи с Зоей. Так что буду ждать, как миленький, никуда не денусь.
— Так точно, товарищ генерал, — ответил я и выпрямился.
Теперь у меня появились надежды на спасение. Если уж сам Егор Дмитриевич взялся за дело, то значит, все будет в порядке. Пока что подожду его, посплю где-нибудь в тенечке.
— Ты, давай, без дела тут не мотайся, — сказал старик, будто угадав мои мысли. — Отрабатывай технику удара. Без этого тебе никак нельзя, понимаешь ли.