Не отвергай босса, опасно!
Шрифт:
— Детей, — отстраняется и смотрит на меня пронизывающим взглядом.
— И много планируете? — продолжаю издеваться.
— Очень.
У меня глаз предательски дёрнулся, а этот гад ехидненько так:
— Нервишки шалят?
— Нет, это я вам подмигиваю, пытаюсь таким образом наладить контакт. Получается? — изображаю преданность во взгляде.
— Нет, глаза выдают всю стервозность твоей натуры, — парирует он.
— Но-но, попрошу без оскорблений! На свою натуру посмотрите, тиран двадцать первого века с замашками
— Вырвать бы тебе змеиное жало…
— И лишится органа, который может вам принести неописуемое удовольствие? — перебиваю его.
— Дрянь распутная, многих таким способом удовлетворяла? — спрашивает, а у самого желваки на скулах заиграли.
— Что вы! Только вам буду хвалебные оды исполнять… Минуточку, вы сказали «распутная»? Не подскажете, что хотели сказать этим? — распахиваю глаза от удивления, хотя прекрасно понимаю, что он имел в виду.
— Всё, стерва, ты меня достала! — рычит он.
Я хотела ему сказать, что это только начало, самый смак ждёт его впереди, но меня заткнули наглым образом. Таким… ошеломляющиим поцелуем, что ноги подкосились, пришлось руками вцепиться в его плечи, чтобы не упасть. Вот это я понимаю — страсть зашкаливает! Не мужик, а самый настоящий вулкан! Все поцелуи до этого показались пресными и блёклыми. Умет Калагов целовать, да так, что теряешь связь с реальностью. Кажется, я пропала!
Глава 2
Пока я боролась со своей растерянностью и всеми силами пыталась сопротивляться влечению, а получалось, как ни прискорбно, плохо. Его страсть набирала обороты, затягивая меня в водоворот таких… греховных ощущения, что дух захватывало, и сердце замирало от восторга. В объятьях такого мужчины хочется раствориться, такому, как он, нет сил сопротивляться. Никогда не думала, что я на такие вещи падка, что могу гореть только от одного лишь поцелуя, и изнывать от желания, плавясь в его руках. Не было такого, никогда!
Мне стало страшно. Вот оно его оружие против меня! Поцелуй приобрёл вкус горечи, и только это помогло прийти немного в себя. Я собралась с силами и попыталась оттолкнуть его. Калагов замер, оторвался он моих губ, посмотрел на меня чёрными, как сама бездна, глазами. Я зажмурилась, не в силах выдержать этот взгляд — он проникает в душу и пленит её.
Это потом я узнаю, чем грозит такой греховный взор, и что буквально смогла избежать самого настоящего изнасилования. Ведь, как оказалось, если он так смотрит — считай, тормоза у него отказали, он берёт и не спрашивает.
Хотя, если посмотреть правде в глаза, сейчас на изнасилование это как-то не тянет — я сама принимала в этой вакханалии участие. Опять противно от себя стало, что так отреагировала, поддалась соблазну. Может, я действительно развратная, как утверждает бывший муж и Калагов?
— Чтобы это было в первый и последний раз, —
Распахиваю глаза и с вызовом смотрю на объект, который вывел меня из колеи, злюсь на него, но больше на себя.
— То же самое и вас касается, — говорю, а сама пытаюсь справиться с дыханием — оно прерывисто, будто я кросс пробежала.
Да и соучастника этого мини эротического беспредела тоже дыхание сбилось. Ага, значит, и он остался неравнодушен к поцелую! Это немного успокаивает.
— Игры закончились, радость моя, — беря меня за шею рукой, начинает он.
— Роль Отелло репетируем или…
Что «или» не успела сказать, так как этот подлец опустил руку мне на грудь и весьма ощутимо сжал её. Я в растерянности опустила взгляд на его руку и немного опешила — со мной никто так не поступал! Только я собираюсь его призвать его к порядку, ударив по лицу, мои руки перехватывают и поднимают над головой.
— И это тоже, иначе… — цедит он сквозь зубы, его взгляд стал острый, как бритва. Ты посмотри — цаца какая!
— Иначе что? Поразите сексом, как Зевс молнией? И я, не сдержав восторга, испущу дух? — не уступала я.
— Смелая? — зловеще усмехается. — Ну-ну, посмотрим, как запоёшь, когда я выполню свою угрозу. А как будешь кричать при этом…
— Я? Кричать? — не сдержала смешка. — И не подумаю! Для услады ваших ушей не издам и звука, — отвечаю и не сомневаюсь в сказанном.
— Что-то я в этом сомневаюсь. Ты, конечно, не кричишь, но стонешь довольно-таки громко.
Зависла. Пытаюсь вспомнить, когда я такое делала. Несколько секунд потратила, блуждая на задворках памяти, но так и не припомнила. Я вообще в постели лишних звуков не издавала, молчала, как партизан на допросе. Вначале из-за того, что в другой комнате постоянно мама бывшего ночевала, а когда стали жить отдельно, уже и в привычку вошло. Тем более из-за чего там горло срывать? Не понимаю.
— Сон рассказываете или делитесь мечтой? — не сдержала ехидства.
Смотрю, взгляд у мужика темнеет, он опять наклоняется, и явно не для разговора.
— Нет! — истерично вскрикнула я.
Остановился, смотрит, не мигая, уже зло как-то.
— Слова «нет» чтобы при общении со мной не было.
Ничего себе заявочки!
— Огласите, пожалуйста, весь список запретов, а то этого в «гениальном» документе нет, — смотрю на него невинными глазами и наслаждаюсь его бессилием.
— Оглашу, радость моя, — хмыкнув, он продолжает: — а сейчас слушай внимательно и попытайся ничего не упустить. Поверь, для твоего блага делаю акцент на «не упустить», больше таких задушевных бесед у нас не будет. Я говорю — ты исполняешь, если не выполнишь мои требования, потом просьба не рыдать и не обвинять меня во всех смертных грехах. Понятно? — впивается в меня колким взглядом, аж дрожь по телу пробежала.