Не отвергай босса, опасно!
Шрифт:
«Каким был тираном, таким и остался», — с этой мыслью я действительно уснула.
Он, как и обещал, всё организовал, мне оставалось только присутствовать на похоронах. Не проронив ни слезинки, я молча смотрела на лицо матери. Она бесконечными операциями изменила себя до неузнаваемости, последняя стоило ей жизни. Зачем ей понадобилась опять делать операцию?
Всё прошло как в тумане, после похорон мама Марата и подруги пытались со мной поговорить, но я была не готова, попросила меня пока не трогать — мне нужно немного времени, и я возьму
— Юль, тебе нужно отдохнуть, — принялся он за старое. Зазвонил его смартфон, он принял вызов и говорил односложно — «да» или «нет», а затем выдал: — Постарайтесь справиться без меня, — и сбросил вызов.
— Марат, это с работы?
— Да.
— Если нужно — езжай…
— Нет, я тебя не оставлю.
— Слушай, я всё равно буду спать минимум три часа, думаю, тебе хватит время всё уладить. А караулить мой сон не нужно.
— Уверена? — всё ещё сомневаясь, переспросил он.
— На всё сто, — ответила, делая вид, что засыпаю.
— Я быстро, — коротко поцеловав меня, он ушел.
Наконец я осталось одна. Я устала — это бесспорно, но уснуть не смогла. Повалявшись ещё минут пять, не выдержала и тихо вышла в сад, накинув халат — хотелось глотнуть свежего воздуха.
Небо заволокло свинцовыми тучами, словно погода копировал моё состояние. Я села на лавочку и вновь окунулась в воспоминания. Я искала хоть что-то хорошее, но тщетно — мама всегда была надменной и думала только о себе. Я никак не могла понять, зачем она постоянно делает операции? Но сегодня Соня ответила на мой вопрос — это своего рода психического расстройство. Я была полностью согласна — не может нормальный человек так над собой измываться. Хотя у моей мамы был и другой мотив — молодой любовник, который жил за её счёт. Он хотел её бросить как только узнал, что финансовые потоки прекратились, последнее время упрекал её, что она толстая. Вот она и решилась на липосакцию. Наверное, любила его очень, раз жила только им. Оказывается, она умела любить, жаль, что не меня. Я бы её не предала, как сделал этот гад.
Пока я об этом размышляла, начался дождь, и мне казалось, что он смывает с меня всю боль прошлого, я словно отчищалась под струями воды. Не знаю, сколько времени я провела в саду, копаясь в воспоминаниях, но вернул меня в реальность злой голос моего мужчины.
— Ты совсем из ума выжила?! — хватая меня на руки, принялся рычать он. — И как тебе доверять? Ты же сказала, что спать будешь! — продолжал он лютовать.
Я посмотрела в его глаза и всхлипнула, но уже от счастья. Мой мужчина. Пусть и тиран, но он действительно любит меня такой, какая я есть. Стоп, а если…
— Марат, ты меня любишь?
— Да! — рыкнул он.
— А если я потолстею?
Он сбился с шага и посмотрел на меня удивлённым взглядом.
— Ты беременная? — затаив дыхание и продолжая сверлить меня взглядом, спросил он дрогнувшим голосом.
— Нет.
Я почувствовала его вздох разочарования.
— Даже спрашивать не буду, откуда у тебя такие дурные мысли.
— Нормальные у меня тревоги, вдруг
— Поправляйся хоть на тридцать, мне всё равно. Но если это будет вредить твоему здоровью, то сам в спортзал загоню и за диетой следить буду, — продолжал ворчать он.
И, как выяснилось, не зря — вечером у меня поднялась высокая температура. Я не умирала, но для Марата этого было достаточно, чтобы он вызвал врача. До приезда доктора смотрел на меня то взволнованно то, казалось, придушить собственноручно был готов. Он отлично знал причину моего недуга, поэтому и злился.
— Как поправишься, я тебя накажу! — процедил чуть слышно, но я услышала.
— Не накажешь. — Он удивлённо поднял бровь. — Ты меня любишь и не причинишь мне зла…
Доктор приехал быстро, выписал кучу лекарств и назначил уколы. Хотел сам поставить, но наткнулся на категоричное «нет». Потом они с Маратом удалились, и примерно через двадцать минут Марат вернулся с коварным выражением лица.
— Я решил не откладывать наказание на потом, — показал шприц с лекарством.
— Может, всё-таки пусть специалист это сделает? — немного струхнула я.
— Не может, — сказал, как отрезал, — твою сладкую попу колоть буду только я. Так что живо на живот и оголяй мою красавицу.
— Ещё чего! — шмыгнув носом, возмутилась я.
— Юля, не вынуждай связывать тебя, — принялся он вновь угрожать, подходя ближе и ставя на стол флакон со спиртом и пакет с ватными тампонами, — или …
— Не нужно никаких «или»! — я легла на живот, положив подбородок на руки, и замерла в ожидании боли.
— Юля, почему попу не оголила, — деланно разозлился он.
Пряча улыбку, я съязвила:
— Тебе нужно — ты и оголяй, тем более, если мне не изменяет память, у тебя это превосходно получается.
— Зараза!
— Не занимайся плагиатом! — парировала я и тут же охнула — мою попу обдало прохладным воздухом. Я напряглась.
— Расслабься, — начал он протирать место для укола смоченным в спирте ватным тампоном.
— Легко сказать, — тяжело вздохнув, ответила я.
— Юль, я тебе говорил, что у тебя попа красивая?
— Угу, — промычал я и начала успокаиваться.
Но стоило мне расслабиться, тут же почувствовала лёгкое жжение и лёгкий поцелуй туда, где мне сделал укол мой мужчина, да так хорошо и быстро, что я даже не почувствовала.
— Я же говорила, что не причинишь мне зла, — усмехнулась.
— Согласен, не причиню, зато волноваться заставил, — хохотнул он.
Вот таким способом я и вышла из депрессии. Как ни странно, но болезнь и Марат в роли доктора мне помогли в этом.
Я уже думала, чёрная полоса жизни закончилась, но, как оказалась, ошибалась — самое страшное ждало впереди.
Глава 43
Последний месяц, после того как я схоронила мать, был относительно спокойным. Люда всё так же продолжала следить за Катей, и только благодаря этому мы узнали, что она тесно общается с Марьяной и Алей. А это означало, что нам расслабляться никак нельзя.