Не пара для Его Светлейшества
Шрифт:
— Ты, бывшая Верховная, тоже так думаешь? Ты что же, затеяла это, чтобы силу инквизиторам вернуть?!
Хохочет.
Губы у нее разбиты кем-то, на лице — грязь. И нос заострившийся, на пальцах ногти сорваны.
— Я возвращаю силу ведьмам. Он — инквизиторам. И мы снова поднимаем оружие… Каждый наш шаг, наша новая сила, наши разговоры, наши наветы. Год, два спустя все снова будут ненавидеть. Мы снова встанем на путь уничтожения…
— Друг друга?! — я в ужасе. — Усилить, чтобы потом убить? Это не война! Это самоубийство для каждого! Смутные
— Временем силы! Магии! Подвигов! Иначе мы все вымрем — у ведьм тоже рождается все меньше девочек с большим даром!
— Но борьба ничем не поможет!
— О нет. Только это нас и спасет.
Я поняла, наконец.
Они ненормальные. Придумали какую-то теорию, которой нет оснований, поверили в нее. А может врали друг другу и нам. А может врали самим себе. Но один факт непреложен — сейчас, за этими светящимися стенами, они убьют нас. Просто потому, что сильнее. Потому что хотят. Возможно, даже проведут какой-то запланированный ритуал, чтобы напитать реликвии.
И освободить всю ярость всех ведьм.
И ненависть всех инквизиторов.
— Но какой ценой… — шепчу я. — Какой ценой… Это не стоит того.
— Много ты понимаешь.
И Кали наносит удар.
Не по мне — по Джею.
Но я не зеваю. Прыгаю так, чтобы принять его на себя. Против огня инквизиции у меня шансов нет. А против удара ведьмы, вынимающей душу… Душа другой ведьмы слишком крепко держится за эту жизнь.
И тут же наставник бьет, он меня собирается уничтожить, только теперь Джейдев отбрасывает меня, как котенка, далеко, сам мечом отбивает…
Надолго ли нас хватит на такой ущербный танец?
Я не знаю.
Может хватило бы совсем не надолго. На несколько вздохов. Но в тот момент Его Светлейшество заявляет с напряжением в голосе:
— Дело вовсе не в борьбе Тьмы и Света.
Мне заявляет, я понимаю это.
Это и многое другое.
И вскидываю руки, направляя силу так, чтобы она сплелась с его.
Мы такого не учили. Никто не учил и не ожидал, мне кажется.
Потому что когда меня уже коснулась зловонная пасть, а в глазах стало темно от нехватки воздуха — щупальце сдавило мои косточки так, что и дышать нечем было — когда я обрушила Тьму, инквизитор ударил огромным залпом Света. И на мгновение будто наступило… ничего.
И сразу все.
Хотя для твари, пожалуй, “ничего” оказалось ближе.
Она просто растворилась. И ее сотварцы тоже.
Вспышка.
Оборвавшийся вопль — не наш с Агрэ.
И два тела падают навзничь, а полог с глухим шипением опадает вниз
***
Мы снова оказались в лесу. В окружении застывших в изумлении ведьмочек и защитников, которые явно пытались пробить полог.
На них я не смотрела. Я смотрела на два обугленных тела — те не растворились, как твари.
На бывших Верховную и наставника, члена королевского Совета. Которых мы убили.
А потом перевела взгляд на Агрэ.
И вдруг подумала, что так, как здесь и сейчас, мы еще никогда не были равны. Оба остались в одиночестве… без тех, кого почитали, как важных, определяющих наши с ним жизни. Теперь мы сами по себе. А все то, что знали как истину, придется заново пересматривать.
Мы оба оказались преданными… и способными на то, что еще день назад сочли бы предательством. И не только ради других и себя. Ради друг друга. Он, ректор пресветлой академии, Его Светлейшество с фамилией, начинающейся на первую букву алфавита, рисковал ради меня жизнью. И убил того, кого любил и уважал, как отца.
А я — ради него. Убила ту, кого чтила почти на одном уровне с Триединой.
Это потом будет Совет. И допросы. Потом мы будем выяснять, что там с реликвиями, ковеном, оборотнями, инквизиторами, его невестой и прочим… Это потом я буду обижаться, что его не было так долго. И требовать объяснений — почему? Это потом мы разберемся, как познакомились эти двое и что на самом деле хотели. Собственной ли выгоды, или выгоды для своих общин. Выясним, что было, что есть, что могло бы быть… В чем заключался ритуал.
А сейчас мы были просто мужчина и женщина, потерявшие очень много. Но приобретшие — ну мне так казалось в тот момент — больше.
Потому я сделала то, что хотела.
Несколько шагов к Джейдеву.
И забралась к нему на ручки.
Которые он протянул.
Забралась на ручки к инквизитору, обняла за мокрую шею — ну, подумаешь, пот, грязь и чужая кровь, с войны мужик вернулся. Лицо на широкой инквизиторской груди спрятала. И разрыдалась от облегчения, что все закончилось.
Я ведьмочка! Я не новое платье хочу, а влезть в старое!
— Я собираюсь убрать весь кошмар из вашей жизни…
— Но погодите, это же несущая конструкция!
Рыдала я не всю дорогу.
Все-таки помнить о том, как девушка выглядит после рыданий — святая обязанность каждой ведьмы. Как бы противоречиво это ни звучало. Потому порыдали и хватит. Нам еще пригодятся несчастные или разгневанные глазки, а если они будут опухшими — кто там что разглядит?
А вот на ручках ехала почти до края леса, где нас уже ждали лошади под присмотром нескольких слуг. Пару раз, правда, пыталась с этих ручек слезть. Я похудела за эту ночь — и от волнений, и от отсутствия еды. Но не настолько, чтобы не переживать о собственном весе.
Но мне не давали. Прижимали к себе, как самую большую и чуть не потерянную ценность, и целеустремленно тащили прочь от страшного места, на котором осталась куча инквизиторов — изучать и разбираться.
В том числе с реликвиями.
А ведьмочки и оборотни, во главе с Его Светлейшеством, отправились прочь.
Чему я была очень рада.
Мне совсем не хотелось думать, изучать и разбираться с трупами. И с тем, что я прежде почитала величайшим сокровищем. А сейчас относилась с настороженностью. Я может об этом пожалею и еще получу нагоняй от ковена, что упустила реликвии из вида, но пока что даже о ковене думать не хотелось. О том, что он вообще… существует.