(Не)пара
Шрифт:
— Да мы не то чтобы поссорились… — так же тихо отвечает Лиска. — Короче, он вчера был у меня. Родителей не было, мы заказали роллы, включили фильм, половину фильма обжимались, а потом он поцеловал меня в лоб и почти бегом улетел домой. Бесит.
— Молодой парень отказывается от секса со своей девушкой? У этих хоккеистов коллективная Луна в созвездии идиота? Что происходит с ними?
— Вот я ему и сказала, что он дурак какой-то, раз ни намёков не понимает, ничего. Написала все, что думаю об этом, сама обиделась, и он вот ходит хмурый весь. Ну
Э, нет, так дело не пойдет! Слишком уж они красивая пара, чтобы ссориться по таким мелочам. Надо что-то делать, только что? И стоит ли мне вообще лезть в это?
— Слушай… Может, у него это… Ну, как у ребенка там? Все в жизни бывает, вот он и боится. Влюбиться-то умудрился, а что в постели делать не придумал.
— Нет, с размером точно все в порядке, мы когда целовались, он сверху лежал, все там… Прилично, короче, — усмехается Лиска, — поэтому проблемы со стояком тоже мимо.
— Мистер минутка? Не, ну мало ли.
— Не узнаю, пока не проверю, — хмурится, — да и вообще, разве это проблема? Язык есть, пальцы тоже.
— Не надо про пальцы, — прокашливаюсь, прижимая ледяные ладони к горящим щекам. Почему даже в разговоре об отношениях Колосова и Алисы все равно всплывает Савельев? Его слишком много в моей жизни, уже начинает раздражать. И пока вел себя нормально, я не особо была против, но сейчас… Ну уж нет, пусть идёт в задницу.
— А у вас с твоим рукастым что? — прыскаю от смеха, когда Лиска называет его так, и прикрываю рот ладонью, чтобы не спалиться перед преподом. Рукастый, блин.
— Во-первых, он не мой. А во-вторых, все как обычно. Савельев заботливый только в сексе, все остальное время он живёт в обличии мудака. Я уже сто раз пожалела, что вызвалась ему помочь, вообще не знаю, что нашло на меня.
— Не нашло, а вошло.
— Алиса! Трахни уже своего Егора, у тебя мысли не туда, куда надо идут.
— Говорит мне человек, который краснеет от одного упоминания пальцев, — Лиска закусывает губу, чтобы не рассмеяться, и я падаю лицом на парту, тихо хохоча. — А вообще идея дельная, надо трахнуть.
— Надо, конечно, — киваю, надеясь, что преподаватель нас все ещё не замечает. — Хоккеисты выносливые, так что…
— Тебе ли не знать, да, Лиз?
— В жопу иди. Лучше купи бельё посексуальнее и соблазни Егора, раз тебя эта тема волнует, перед началом напиши мне, я молитву почитаю, чтобы точно срослось.
— Может, свечку зайдешь подержать?
— Могу стоять рядом и петь романтические песни, но с моим голосом у вас точно ни на какой секс не встанет, так что молитвой обойдемся.
Мы хохочем всю пару, и наконец-то плохое настроение сменяется вполне сносным. Люблю Алису, с ней всегда можно нести какую-то чепуху, зная, что она ответит тем же, без глупых обид и непонятных выяснений отношений. Была у меня абьюзивная дружба, больше не хочу, спасибо, поэтому ценю Алису как самую драгоценную драгоценность.
Артема
После пар белобрысые, вроде как, уже не такие холодные друг к другу как утром, и я обнимаю Лиску, когда она убегает быстрее ещё из аудитории, снова радуясь за них. Они идут за руку, до тошноты милые, и я спускаюсь в раздевалку сама, проклиная спортивный зал с каждой чёртовой ступенькой, которую мне приходится преодолеть. Это больно, черт возьми!
Достаю из шкафчика свои сорок одежек, начиная утепляться перед выходом на адский мороз, но успеваю надеть только кофту и обуть угги, как в раздевалке появляется Савельев. Явился, откуда не ждали, какого черта ему надо?
— Жду тебя в машине, — говорит и разворачивается, собираясь уходить. Вечер добрый, пока не виделись, его контузило, что ли?
— Савельев, носи шапку, ты, кажется, мозг застудил, — мне можно получать разряд по дерзости, серьезно, а ещё надо обязательно пройти курс по самосознанию, потому что я, очевидно, не в курсе, что это такое. Стою тут, как будто не дышу ему в пупок, с уверенностью, что он ничего мне не сделает. А кто его знает вообще? Придурки они так-то люди странные. — Я никуда с тобой не поеду.
— У нас тренировка, — говорит с таким удивлением, как будто я утром не перед ним расписалась, а перед его двойником.
— Ты хотел сказать, у тебя тренировка? Ну, тогда не жди, езжай, сними пару сторис, и будешь свободен. Ты же всегда так делаешь.
— Гаврилова, какие-то проблемы? — Тёма прищуривается и подходит ко мне, а мне так и хочется ему зарядить за то, что ростом пугает. Нависает тут скалой надо мной, показывая преимущество, козел…
Но я не теряюсь. В конце концов, мне даже насрать, насколько смешно это выглядит, но я пользуюсь тем, что мы в раздевалке, и встаю на лавку, оказываясь идеально лицом к лицу с Артёмом. Так он мне нравится больше, нос не кажется таким большим, как снизу.
Савельев прыскает со смеху, но, когда начинаю говорить, затыкается.
— У меня проблемы? Вообще никаких, Савельев, кроме убитых лёгких, боли во всем теле и нежелания жить и просыпаться по утрам. А так все круто!
— Слушай, ты сама просила тебя тренировать, какого хера тебе не нравится?
— Я просила не гонять меня, как спортсменку, а тренироваться вместе. Я бы занималась для здоровья и фигуры, а тебя бы вернули в команду, если бы ты перестал вести хреновый образ жизни, всё! Но спасибо, я уже давно осознала, что помогать людям, а тебе особенно, нельзя, поэтому вали куда хочешь, делай что хочешь, и меня больше не трогай, понял?