(Не)пара
Шрифт:
Егор лежит и щелкает каналы на телике в моей комнате, закинув руку за голову, а я опять любуюсь тем, какой всё-таки красивый мужик мне достался. Ну прям мечта, правда. Не зря по нему половина универа сохнет и бесит меня. С другой половиной пусть Гаврилова разбирается, это её рукастого поклонницы, слава Богу, не моего.
— Выбрал фильм? — захожу в комнату и ловлю на себе очень заинтересованный взгляд. Егор облизывает губы, чуть приподнимается на кровати и явно нервничает, хотя я, на секундочку, все ещё не сняла халат. Так какого черта он бегает от меня,
Подхожу к кровати, полная решимости, скидываю халат и сразу сажусь сверху на Егора, упираясь руками в его грудь. Сердце под ладонью колотится так быстро, словно он бежал кросс, дыхание сбивается к чертям, а зрачки блестят так ярко, как будто он смотрит не на меня, а на звёзды.
— Неженка, ты чего? — спрашивает, но руки на бедра всё-таки кладет, чуть поглаживая. Белье не скрывает по сути ничего. Здесь нет кружева, просто полупрозрачная сеточка, под свитер и на учебу такое точно не наденешь, а вот сюда… То, что нужно.
Наклоняюсь, касаясь грудью груди, целую Егора в кончик носа и шепчу, точно зная, что выгляжу потрясающе:
— Я хочу тебя, Колосов. Ты достал уже бегать от меня.
— Неженка, послушай…
— Нет, это ты послушай! — перебиваю его, не хочу отмазок. Все. Если он снова откажется, то может прямо сейчас проваливать и катиться на все четыре стороны, я унижаться больше не намерена. — Целую неделю ты делаешь вид, что не понимаешь намёков и не хочешь меня. Вечно тебе куда-то надо, ты устал или ещё что-то. Мы встречаемся, Колосов. А взрослые люди в отношениях спят друг с другом, и нет, я сейчас не про сон. Если ты меня не хочешь, то можешь проваливать и никогда ко мне не подходить больше, а если нет, то какого черта?
Он пару секунд смотрит на меня пристально, о чем-то думает, анализирует, а потом рычит, резко переворачивает нас на кровати и оказывается сверху, вжимаясь в меня пахом. Господи… А можно было раньше так?
— Как, скажи, ты могла такое подумать? — шепчет, и тут же коротко целует в губы, но так страстно, что колени дрожат. — Неженка, ну ты же неженка… Моя нежная девочка, которую надо обнимать и целовать, сдувать пылинки. Я не хотел на тебя давить.
— Красиво, но чушь, — в такой позе я отношения ещё не выясняла, конечно… Но с Колосовым все точно как на русских горках, — я сама на тебя давила целую неделю, мог бы догадаться, что я не расстроюсь, если мы займёмся сексом раньше, чем состаримся. Говори правду.
— Ладно, — он опустил голову, вжимаясь лицом между моих грудей, и я затаила дыхание, когда он оставил там влажный поцелуй, разнося по телу огромные мурашки. — Я помню, что мы говорили о проблемах с доверием, что после бывшего ты не можешь никому поверить и все прочее. Я боюсь спугнуть тебя напором, потому что не хочу сделать больно и лишиться тебя.
Закатываю глаза. Хорошо стелет, зараза, вот только до правды оно все как-то не дотягивает. Силой давлю на его бока ногами, снова оказываюсь сверху, усмехаясь, хорошо ощущая стояк сквозь джинсы. Как бы ни сопротивлялся,
— Я бы поверила, правда, но тебе не кажется, что если я сижу сейчас тут в одних трусах, то у меня нет никаких проблем с доверием тебе, м?
Егор закрывает глаза и закусывает губу, и выглядит так сексуально, что у меня внутри все переворачивается. Я понимаю, что перед сексом нужно всё-таки обсудить происходящее, потому что этот момент очень волнительный, но раздевать-то никто не запрещал? Тяну футболку Егора вверх, радуясь, что он не сопротивляется, и отбрасываю ненужную ткань в сторону, касаясь пальцами мускулистого торса. Егор красивый. Крепкий, широкоплечий и вообще такой, что я боюсь оставить мокрое пятно на его джинсах, потому что сижу на нем в одних только тоненьких трусиках.
Колосов смотрит, пожирает взглядом, кладет руки на мои бедра и касается жадно, ставит метки раскалёнными пальцами, пока я пытаюсь дышать более менее размеренно и не терять сознание от резко подскочившей температуры в комнате.
Он так же молча проводит руками по ягодицам, поднимается к талии, ощутимо сжимая ту пальцами, ведёт вверх к груди, сквозь сетку белья касаясь пальцами сосков, отчего я вздрагиваю и ерзаю на бедрах, ещё сильнее ощущая стояк.
— Ну вот и скажи мне, какого ты черта держишься? — шепчу, чуть ли не всхлипывая от таких нужных касаний.
— Я боюсь сделать тебе больно, Неженка, — говорит серьезно, взглядом все равно продолжая блуждать по телу, которое непрерывно оглаживает руками. — Ты Неженка, с тобой нужно сладко и нежно, черт возьми, а мне так хочется тебя отшлепать и придушить, что аж свербит все, понимаешь? — хриплым шепотом, доводящим до сумасшествия. Что ж, этого я, конечно, представить и правда не могла… — Я не умею в нежность, я люблю грубо и жёстко, и ради тебя я готов сдерживаться, только боюсь, что не получится и ты от меня уйдешь.
— Колосов, — хмыкаю, наклоняясь к губам парня, — скажи честно, я сахарная? Хрустальная, может? — смотрю в его глаза и улыбаюсь, когда он машет головой. Не хрустальная, уже хорошо. — Тогда почему ты решил, что я буду против, если меня отшлепать? Я, может, только этого и жду…
Колосов застывает. Открывает глаза пошире и смотрит с таким диким недоверием, что я не понимаю, плакать мне или смеяться.
— Ну что ты смотришь? Ты думал, я хочу, чтобы ты по мне перышком водил и в щёчки целовал? Ни черта, Колосов, если у меня фамилия Нежнова, это не значит, что я не хочу, чтобы меня отшлепали, поня…
…тно тебе.
Так и остаётся недосказанным, потому что разговаривать Егор явно больше не собирается.
Застёжка лифчика отлетает к чертям, когда Егор срывает его одним резким движением. Всхлипываю и задыхаюсь от напора, когда губы Колосова обрушиваются поцелуями и лёгкими укусами на мою грудь.
Егор… Боже! Тот человек, который дарит цветы, носит на руках и бегает в магазин мне за йогуртами, совершенно точно какой-то другой Егор, но мне очень нравится и тот, который сейчас передо мной.