Не плачь, девчонка
Шрифт:
– Я его сразу отправил назад, – сказал Джей. – Не бойся, я не так много выпил и смогу аппарировать нас обоих.
И в самом деле, крепко меня обнял и доставил прямо внутрь дома на второй этаж.
– Спасибо, – сказала я с чувством. – Пойду, глаза слипаются.
Джей чуть нагнулся и быстро поцеловал меня в обе щеки:
– Я горжусь, что у меня такая славная сестра, Эль, – серьёзно сказал он. – Отсыпайся. И не смей вставать раньше завтрашнего вечера.
– Скажешь тоже, – пробормотала я, крайне смущенная. Слова Джея меня очень тронули. – Спокойной ночи, братишка.
В супружескую
Уже засыпая, я твёрдо решила помириться с ним, когда проснусь, чего бы мне это ни стоило. Вон, как по-глупому можно человека потерять. Ведь случись что-то подобное с Тоби, я просто не захочу больше жить.
Хоть мне и казалось, когда засыпала, что я способна проспать двое суток подряд, но уже в три часа дня открыла глаза и поняла, что сна нет ни в одном глазу.
Потянувшись всем телом, я вдруг вспомнила, что так и бросила всё в лаборатории, когда доделала антидот. Удивилась, что на мне пижама, потому что совершенно не помнила, как раздевалась. Последнее, что помнила, как я падаю на подушку и обнимаю её руками. А что было до этого – полный пробел. Ну разве что очень милый Джей помнился, который расцеловал меня на втором этаже.
Надев джинсы и рубашку мужа – вот просто захотелось, когда открыла наш шкаф – я тихонько, стараясь никого не тревожить, спустилась в лабораторию. К счастью, никто ничего здесь без меня не трогал, и я быстро навела порядок. А оставшихся восемь флаконов антидота спрятала на полку вместе с остатками яда – отошлю Сметвику для его коллекции. Яд подписала, как «quatuor mortes», а противоядие так же, но добавила слово» antidotum». А что – очень символично. Кстати на грифельной дощечке при написании латинского названия нужная полочка сразу высветилась. И появилась надпись: «яд – 1 порция, антидот к нему – 8 флаконов». Потом попробовала написать по-английски: «Четыре смерти». И полочка опять засветилась, а дощечка выдала те же данные. Полезная штука!
Оставалось порадоваться и подняться в кухню – выпить чашечку кофе показалось жизненно необходимым.
Мне показалось, что в доме никого нет, и я сразу прошла на кухню, но так и застыла, словно налетела на стену. Во всяком случае, сердце как от удара, вообще замерло, а потом, к счастью, забилось снова. И слишком сильно.
За небольшим кухонным столом, лицом ко входу сидел Тоби. Он замер с газетой в руке, тоже уставившись на меня своими невозможными синими глазами. Так и смотрели друг на друга, не шевелясь, пока я не поняла, что стала плохо видеть и сморгнула. Нашла ведь время реветь!
Тоби тут же вскочил, в два шага преодолел расстояние и опустился на колени, с силой обняв за талию и уткнувшись в мой живот лицом. Сначала я не знала, куда деть руки, и что вообще теперь делать, но все же не удержалась, и запустила пальцы в его густую шевелюру. Так ведь и не постригся после Авалона. Разве что резинку не всегда носит. Время вокруг словно замерло.
Опомнилась я, ощутив, как неромантично забурлило у меня внутри. Даже обидно стало.
Тоби фыркнул, отчего стало щекотно животу, и я в отместку потянула его за волосы, заставляя встать.
Не смогла. Сильный, гад. И терпеть умеет.
– Немедленно встань, – возмутилась я. – Я есть хочу!
Он поднялся как-то сразу. Я вот, тоже так могла, Лиара меня здорово научила плавным движениям. Только всё как-то применить свои умения некуда было. Надо что ли танец эротический для Тоби станцевать?
– Садись, – он отодвинул мне стул, – я сейчас всё тебе дам. Потерпишь пару минут?
Я только кивнула. А потом с удовольствием наблюдала, как он суетится возле плиты. И мне было всё равно, что гренки чуть подгорели, зато омлет получился очень вкусным, и тонкие кусочки ветчины, и сыр, и крепкий кофе со сливками, и маленькие пирожные с заварным кремом – мне понравилось всё. Жаль даже было, что смогла осилить лишь половину под внимательным взглядом мужа.
– Эль…
– Тоби…
Мы сказали это одновременно и впервые открыто улыбнулись друг другу после начала ссоры.
– Ты первый, – быстро сказала я и отхлебнула кофе.
– Эль, чем бы ты хотела сегодня заняться?
– Э-э, – я озадаченно поерзала на стуле. Ничего не приходило в голову. – Мне, наверное, надо посмотреть заказы на зелья…
– Да забудь хоть один день про зелья, – досадливо поморщился он, – словно это такая важность.
– Не скажи, – горячо возразила я сразу, вспомнив, как кружил меня по кабинету Сметвик. – Вот вчера я человеку жизнь спасла. Именно с помощью зелья.
– Да? – кажется мне удалось его удивить, но голос звучал скептически. – Он что, находился в твоей лаборатории и начал задыхаться?
Я фыркнула в чашку, расплескав кофе. Быстро вытерлась салфеткой и посмотрела на него с превосходством:
– Рассказать?
– Да, хотелось бы услышать, – кивнул он.
И мне так захотелось его удивить.
– Тогда не перебивай. Ладно?
– Договорились. Но сначала скажи, что за человек.
– Да я не знаю, – сразу расстроилась я, – мне просто не сказали. Врачебная тайна, видишь ли.
– Отмазка так себе, – усмехнулся Тоби,- но, допустим, я верю. Давай. Буду молчать.
– Тогда налей ещё кофе. Я видела, там оставалось.
Он поспешно вскочил, налил мне кофе и даже сам подлил сливок и положил два кусочка сахара. И на полном серьёзе спросил:
– Размешать?
– Не надо. Это ты тянешь время, чтобы не слушать.
Он тут же сел на своё место, положив локти на стол. И молча уставился на меня.
– Ну вот, – я отпила один глоточек, – как только перебьёшь, дальше не услышишь, как ни проси. Понял?
Он смешливо кивнул. И я вдруг поняла, что он очень легкомысленно относится к моим зельям. И мне просто жизненно необходимо рассказать эту историю.
– Вчера я получила письмо, – начала я рассказ, – очень и очень необычное. Там было написано, что это вопрос жизни и смерти. Прекрати улыбаться!
Он честно попытался, но только улыбнулся ещё шире, и я покачала головой. Пусть.
– Надо было придумать и сварить зелье за очень короткое время. Точнее, суть в том, что это невероятно сложное зелье, время, конечно, важно. Но важнее было создать. Я непонятно объясняю?