Не по хорошу мил, а по милу хорош
Шрифт:
– Где мы теперь?
– Это непроницаемое пятно, которое вы видите, это лондонский туман. Эти схожие между собою два облака обозначают Северную и Южную Америку. Неясные пятна с правой стороны – это Иерусалим и Мадагаскар.
Леди Каролина придвинулась ближе. Она начала заинтересовываться. Но когда она опять вспомнила свое положение, она спросила дрожащим голосом: – Каким образом мы спустимся?
– Открывши клапан.
– Зачем же вы не открываете?
– Потому что шнурок, ведущий к клапану, порван.
* * *
Леди Каролина упала в обморок. Когда она очнулась, уже стемнело. Казалось, они пробираются между толстыми глыбами черного мрамора. Она охала и дрожала.
– Хорошо бы было, если бы с нами был огонь.
– Со мною нет спичек, – сказал Литтл. – Но, я вижу, что на вас янтарное ожерелье. Янтарь, при известных обстоятельствах, заключает в себе очень много электричества. Позвольте.
Он взял янтарное ожерелье и сильно тер его. Затем он попросил ее приблизить палец к ожерелью. Сверкнули искры. Они повторяли это в течение нескольких часов. Свет не был силен, но совершенно достаточен для сохранения приличия, и вполне успокоил тонкое чувство скромности девушки.
Вдруг раздался какой-то треск, как будто что-то рвут, и послышался запах газа. Литтл взглянул на верх и побледнел. Шар в том месте, которое я назову острым концом болонской колбасы, по-видимому лопнул от увеличившегося давления. Газ выходит из него, и они уже начали опускаться. Литтл покорился судьбе и был твердь.
– Если шелковая ткань лопнет, тогда мы погибли. К несчастью у меня нет каната, ни материала, чтобы связать ее.
Инстинктом женщина поняла, что должно произойти понял раньше, чем мужчина дошел до этого рассудком. Но её колебалась относительно какой-то безделицы.
– Не спуститесь ли вы по канату на минуту? – сказать она с ласковою улыбкою.
Литтл спустился. Она сейчас же позвала его. Она держала что-то в руке, – удивительное изобретение семнадцатого столетия, исправленное и усовершенствованное в наш век: это была пирамида из шестнадцати обручей тонкой, но крепкой стали, соединенных между собою полотняными полосками.
С криком радости Литтл схватил их, влез до шара и прикрепил эластические обручи к его коническому краю Затем вернулся в лодку.
– Мы спасены.
Леди Каролина, краснея, подобрала свою тонкую, но античную драпировку в другом конце лодочки.
* * *
Они медленно опускались. Леди Каролина уже различала очертания Рэби-Голла.
– Я полагаю тут выйти, – сказала она.
Литтл бросил канат, чтобы остановить шар и хотел следовать за нею.
– Не надо, друг мой, – сказала она улыбнувшись. – Не нужно, чтобы нас видели вместе. Сейчас народ начнет болтать пустое. Прощайте.
Литтл снова прыгнул в шар и полетел в Америку. Он спустился в Калифорнии довольно плохо, против двери Гардинов в Дотч-Флате. Гардин в эту минуту был занят рассматриванием куска руды.
– Вы – ученый, можете ли вы сказать мне, стоить ли эта руда чего-нибудь? – сказал он, подавая кусок её Литтлю.
Литтл поднес ее к огню. – В ней заключается девяносто частей серебра.
Гардин обнял его. – Не могу ли я сделать что-нибудь для вас и зачем вы здесь?
Литтл рассказал свою историю. Гардин пожелал видеть канат. Он тщательно осмотрел.
– Он не лопнул, а был надрезан!
– Ножом? – спросил Литтл.
– Нет. Заметьте, обе стороны одинаково отрезаны. Это было сделано ножницами.
– Боже! – едва в силах был вымолвить Литтл. – Тереза!
* * *
Литтл вернулся в Лондон. Гуляя по Лондону, он встретил собачника. – Купите хорошенького пуделя, сэр?
Что-то в животном привлекло его внимание.
– Фидо, – едва мог произнести он.
Собака тявкнула.
Литтл купил его. Когда он снимал у собаки ошейник, из-под него выпала на пол записка. Он узнал почерк и поцеловал его. Написано было следующее:
...
«Достопочтенному Августу Рэби. – Я не могу выйти за вас замуж. Если я когда-либо выйду за муж» (плутовка!), «то за того человека, который дважды спас мне жизнь, – за профессора Литтля.
Каролина Ковентри».
Она так и сделала.
...
«Вестник Европы», № 2, 1883
Сноски
1
Право сделать из этой и последующей глав драму сохранено автором за собой.