Не по сценарию

Лэнг Кимберли

Он заставил себя собраться. Наклонившись вперед, прошептал:

– Ну как, годится?

Лицо Кэйт дрогнуло, но заметить это мог только очень внимательный наблюдатель. Она сделала глубокий вдох, и огонь в ее глазах потух. Затем Кэйт высвободила руку и медленно провела пальцем по краю бокала.

– Довольно средне, если честно.

Нужно отдать ей должное – она быстро взяла себя в руки.

– Ты – жестокая женщина.

– А ты…

– Снято!

Кэйт усмехнулась, но промолчала. Съемочная группа готовилась к следующему дублю. Когда был дан сигнал, Кэйт снова наклонилась вперед.

– Ты

должен флиртовать со мной, а не пытаться меня соблазнить.

– Есть разница?

– Конечно. Флирт – это игра. Это возбуждение от погони. Для соблазнения важен исключительно результат.

Слова, в которых звучало недовольство, были в полном противоречии с игривым выражением лица Кэйт. Финн был в смятении.

– Кэйт, твой козырь – искренность. Это часть твоего шарма.

Она взмахнула ресницами, изображая наивную улыбку.

– Правда? Значит, у меня есть шарм?

– Определенно. Вот почему я пытаюсь тебя соблазнить.

Кэйт замялась и отвела глаза. Потом снова посмотрела на своего партнера:

– Но сейчас я Ребекка, а не Кэйтлин. И ты не герой этой истории, тебе не нужно никого соблазнять.

Финн почувствовал сильное возбуждение. Его член упирался в ширинку. О, черт. Ничего не оставалось, как признать правду. Он хотел Кэйт. Ужасно. Их влечение всегда было острым, и его тело мстительно напомнило ему об этом. Да еще Кэйт смотрела на него своими большими глазами, как на чертовски вкусное блюдо. Ей повезло, что вокруг них были люди и камеры.

Она хотела поиграть? Возбуждение от погони? Ладно.

«Я в игре, Кэйт».

Финн оттянул жесткий ворот рубашки и наклонился к ней.

– Но ведь я ухожу на войну. Я могу никогда больше не узнать любовь женщины. И ты откажешь мне в одном последнем прикосновении? Последнем поцелуе?

Она судорожно сглотнула.

– Все это уже было.

Финн смотрел на нее, пока она не покраснела.

– Да, я помню. Но помнишь ли ты? – Финн подождал, пока Кэйт посмотрит на него.

Она отвела взгляд в сторону, и он получил ответ на свой вопрос. Она помнила. Определенно.

Проклятый Финн. В какую игру он играет?

«Истязания Кэйтлин», очевидно. В таких играх он очень ловок. А сейчас нужно было что-то сказать, чтобы не выглядеть полной дурой. Конечно, она все помнила.

– Ну… – неуверенно начала Кэйт и снова была спасена магическим словом «Снято!».

Финн улыбнулся, заметив, что она расслабилась.

Кэйт отвела взгляд в сторону, не желая продолжать этот визуальный контакт, и увидела Наоми. Похоже, их следующая совместная сцена обещала быть веселой. Наоми казалась слишком взбудораженной. Не будет ничего удивительного, если она «случайно» влепит Кэйт пощечину.

Камеры снова начали свою работу. Кэйтлин перевела внимание на Финна.

– Что-то Наоми не выглядит счастливой.

– Она всегда на что-то обижена.

С этим трудно было не согласиться.

– Тогда почему ты вокруг нее крутишься?

– Потому что звезды привыкли к трепетному обхождению.

– Я имею в виду реальную жизнь. – Кэйт помешала коктейль трубочкой.

– Потому, что не меньше тебя желаю успеха нашему проекту.

Кэйт нелегко было держать улыбку перед камерами, когда разговор принял такой оборот. Да и вообще трудно было определить, что относится к реальности, а что нет. Для Финна, казалось, такой проблемы не существовало. Его сияющая улыбка заставляла Кэйт таять.

– Ты не ответил на мой вопрос.

– Почему я вьюсь вокруг Кэйт? Она тщеславна и хочет, чтобы все ее любили, но я также знаю границы, через которые никогда не переступлю. – Финн буквально поедал взглядом свою партнершу. – А как ты справляешься с тщеславием Джейсона и его желаниями, не говоря уж о его глупости?

– Мы просто не так часто общаемся.

– Я поступаю так же. Я просто использую ее.

На эти слова Кэйт уже не могла не отреагировать.

– Я не очень люблю Наоми, но то, как ты относишься к ней, – мерзко. Она-то к тебе неравнодушна. Уж я-то знаю.

Финн рассмеялся:

– Ты думаешь, я сплю с ней?

– А что, разве нет?

– О боже… Мои отношения с Наоми ничем не отличаются от твоих отношений с Джейсоном.

Почему это так ее обрадовало?

– Тогда извини. Если бы взгляды Наоми могли убивать, я бы уже давно валялась мертвой на полу.

И снова этот его неопределенный жест плечами.

– Взгляды? Это просто от зависти.

Кэйт уже давно считала Финна и Наоми парой, и ей было сложно привыкнуть к тому, что он всего лишь разыгрывал сценарий. Она не слышала, как Уолтер скомандовал «Мотор!», пока камера не подъехала к их столику, чтобы сделать крупный план. Но задумчивый вид принять было нетрудно: Кэйт о многом нужно было поразмышлять. Через некоторое время режиссер попросил Финна снова взять Кэйт за руку, и внутри ее что-то дрогнуло. Только после нескольких дублей, когда Уолтер был наконец удовлетворен, она с облегчением вздохнула.

Еще никогда она не чувствовала себя так растерянно: убийственные взгляды Наоми, коварные улыбки Финна и удивленные переглядывания съемочной группы… Ей нужно было взять себя в руки. Быстро. Чем скорее все это кончится, тем лучше. Кэйт закрыла глаза и заставила себя сосредоточиться.

Но к тому моменту, когда подошло время съемок следующей сцены, Кэйт почувствовала, что больше не в силах представлять вместо Джейсона Финна. Они с Финном должны были танцевать – скорее даже медленно покачиваться в такт музыке, – пока персонаж Джейсона, вскипев от ревности, не потащит ее к выходу. Истерический смех сдавил Кэйт горло. Она медленно шла к танцплощадке, стараясь сосредоточиться на образе Ребекки.

Кэйт уже успела забыть, какими твердыми были его мышцы. Сколько жара излучало его тело. Когда их пальцы сплелись, под наплывом вновь нахлынувших воспоминаний она чуть не потеряла сознание.

– Все в порядке? – В голосе Финна слышалось беспокойство.

– Просто на мгновение потеряла равновесие. Все из-за этих туфель, – добавила она.

– О, конечно. – Кэйт не услышала, а скорее почувствовала, что он рассмеялся.

О боже, этот мужчина был просто создан для того, чтобы носить военную форму. Прозвучала команда «Мотор!», и, как только все вокруг пришло в движение, Кэйт вместе с Финном тоже начали двигаться в такт едва слышной музыке. Не имело значения, сколько раз она говорила себе, что все это лишь игра, слова Финна до сих пор звучали у нее в голове. Медленные томные движения заставили ее расслабиться, она чувствовала себя мягкой и податливой.