Не по сценарию
Шрифт:
Я раздраженно глянул на часы. Восемь утра, до театра ехать минут пятнадцать. Могла она уже уйти? Вряд ли. Что ей делать там так рано, когда коллектив раньше девяти все равно не подтянется? Это значит только одно: она не ночевала здесь.
Стоя, как дурак, под дверью, я достал мобильный и набрал уже знакомый номер. Элли подошла к телефону сразу же.
— Да? — ее голос не звучал сонным, но мне послышалась настороженность. Она явно не понимала, зачем я названиваю с утра пораньше.
— Ты где? — спросил я слишком резко, и на том конце воцарилась тишина.
— А это важно?
— Конечно! Ты вчера не явилась вовремя, и я не хочу, чтобы опоздала сегодня.
— Но… сейчас только восемь, и в театре я буду вовремя. Если хотите знать, я уже скоро выхожу.
— Откуда? — прорычал я, чувствуя в груди возрастающую досаду. Да какое мне, собственно, дело?
Элли, быстро отправившись от удивления, хмыкнула и проговорила насмешливым голосом.
— Артур Богданович, мне кажется, моя личная жизнь не должна вас касаться. Работе это не мешает, и я уже сказала, что буду в театре вовремя. Я не собираюсь больше опаздывать, потому что заинтересована в успехе спектакля не меньше, чем вы.
— Хорошо, — выдохнул я, стараясь приглушить рычащие нотки в голосе. — Рад, что ты проявляешь такое рвение. И еще раз повторяю: опоздания я больше не собираюсь прощать.
Я сбросил звонок, не дожидаясь ответа. Честно, чувствовал себя настоящим идиотом, словно щелкнули по носу милыми такими женскими пальчиками. Приперся к девчонке, предъявил какие-то претензии за то, в чем она вообще не обязана передо мной отчитываться. Не удивительно, что получил отпор. Какой интересный новый опыт… никогда не оказывался в неловкой ситуации, еще и по собственной глупости. Чаще сам вгонял в них женщин, и мне было непривычно слышать отповедь.
Я быстро спустился вниз, сел в машину, написал Эдику, чтобы отчитался, во сколько Элли явится на репетиции. Теперь можно позавтракать перед предстоящей встречей. И ничего, что собирался угостить завтраком Элли, поем один.
В знакомой кофейне там же, на Остоженке, я заказал блинчики с джемом и кофе. Может, это звучит странно, но я любил сладкое и никогда не отказывал себе в кондитерских лакомствах. Женщины почему-то считали это ужасно милым, и моей любимой фразой стало, что сладкое я люблю не только на десерт, но и в постели, что вызывало у моих любовниц настоящий экстаз. Жаль, что Элина не оценит, с каким удовольствием я поедаю свой сладкий завтрак.
Расправившись с утренним перекусом, я снова сел в машину и построил маршрут до нужного мне офисного здания, и настроение мое становилось все хуже. Я представил, насколько неприятный разговор меня ждет. Все дела с банком мы давно обсудили, и разговаривать сейчас было не о чем. Так что они, скорее всего, оказались в курсе моих неприятностей и позвали на беседу именно по этой причине. Иных причин тратить на меня время у них не было.
К разговору надо было подготовиться морально, ведь внятных ответов на вопросы, которые меня явно ждали, у меня не было. Впрочем, своей вины за произошедшее я тоже не испытывал. Я не могу нести ответственность за всех женщин, чья глупость или подлость способна наделать столько бед.
Александр Савельев, директор по маркетингу крупного
— Господин Савельев, вы пригласили меня на встречу, чтобы помолчать? — спросил я, добавив в голос стали. — Я уважаю вашу занятость, но у меня тоже достаточно работы. Я не могу тратить свое время просто так.
Александр поднял на меня тяжелый взгляд, и я посочувствовал его подчиненным. Этот человек способен заставлять людей дрожать, не произнеся ни слова. Даже на меня почти подействовало. Я почувствовал его крутой нрав еще при первой нашей встрече, но тогда у него не было повода уничтожать меня взглядом, а сейчас вот появился. Впрочем, я ждал чего-то подобного, но сдаваться или показывать свою вину перед ним не собирался.
— Я тоже ценю свое время. А еще свое место в этом банке и финансы, которые доверило мне руководство.
— Не сомневаюсь в вашей ответственности, — согласился я, но своим замечанием вызвал только новую волну злости, которая явственно исходила от Савельева.
— Лучше бы, господин Данилевский, вы не сомневались в том, что делаете вы. Наш банк согласился выступить спонсором вашего спектакля, мы участвовали в рекламе и оплатили большую ее часть. Нам бы очень не хотелось оказаться в глупом положении, оказавшись спонсором пустышки и участвуя в обмане зрителей. Поэтому позвольте узнать, вы собираетесь исполнять свою часть контракта?
Савельев встал со своего места и приблизился ко мне, словно желая показать превосходство стоящего человека над сидящим. Я тоже медленно поднялся, глядя собеседнику прямо в глаза. Александр был коренастым и крепким, с багровой залысиной и воинственно торчащими усами, но значительно уступал мне в росте, так что я с удовольствием воспользовался этим своим превосходством, глядя теперь на мужчину сверху.
— Вы имеете в виду, будет ли показан спектакль? — спокойно уточнил я.
— Именно это я и имею в виду. А еще – состоится ли премьера в оговоренный срок.
— Разумеется, — своему голосу я придал максимальную уверенность, которой не испытывал на самом деле. Но актер я, в конце концов, или нет, чтобы не суметь сыграть убедительно?
— А я вот слышал, что у вас возникли сложности с актерским составом, — сощурил глаза Савельев. — а именно, что у вас уволилась актриса главной роли.
— Очень интересно, откуда у вас такие сведения, — я зеркально сощурил глаза, вспомнив простое правило: хочешь максимального контакта с собеседником – возвращай ему его же мимику и жесты. И мне, кажется, удалось отразить его эмоции, потому что Савельев резко отвернулся и направился обратно к своему месту. Или, может, ему не понравился мой вопрос, и он просто решил получить несколько секунд, чтобы решить, что отвечать? Я тоже опустился обратно в кресло, продолжая хмуро смотреть на Савельева и давая понять, что я все еще жду ответ.