(Не)покорная жена

Рамис Кира

— Послушайте, Порфирий полностью сознался под магическим артефактом, нет на нём никакого воздействия, но если вам будет спокойнее, то прямо сейчас возьмём магическую клятву с госпожи Ламарк.

Меня сдёрнули со стула и подвели к судье, тот, видя моё плачевное состояние, недовольно посмотрел на охранника в капюшоне.

— Положите руку на шар и поклянитесь, что вы не вступали в сговор с Порфирием, чтобы он избавил вас от супруга.

Мои пальцы легли на шар.

— Не вступала в сговор с Порфирием,

мужа убивать не собиралась, — хриплые слова еле давались, хотелось пить.

Неожиданно жёлтые жгуты обвили моё запястье и тут же рассыпались.

— Магия подтвердила правдивость слов госпожи Виктории, — произнёс судья, отодвигая шар.

— Но если она высший маг… — вперёд вышла полная женщина.

— Сейчас наговорите, — отмахнулся судья. – Высшие маги живут и учатся в столице, на таких очередь из богатых семей.

Раздались смешки в толпе.

— Я не приму её в дом! — закричала женщина. – Я ближайший родственник моего несчастного брата! Девке не достанется и монеты, пусть забирает свои пожитки и убирается! Господин судья, консумации брака не было, она нашему роду никто.

— Тут вы правы, — поспешил успокоить кричащую дамочку судья. – Но Викторию сейчас и столичная родня не примет. Я, отвечающий за каждую жизнь, доверенную мне, обязан пристроить девушку хотя бы в работницы.

Ишь как хорошо стелет. Нахмурившись, посмотрела на судью. Не старый, лет пятидесяти, кожа лоснится, щёки пухлые, розовые, губы тонкие, практически не видно. Роста среднего, пузат.

— Я лучше к родственникам, домой, — попробовала возразить судье. Главное — выбраться отсюда, а там уж разберусь, с ума сошла или в чужой мир попала. Два солнца продолжали двигаться по небосводу.

— Нет, нет, тебя обратно не примут, тень вдовы будет преследовать тебя и там. Кто-нибудь желает взять в свой дом служанкой, а может, и невестой Викторию Ламарк? – народ в удивлении начал переглядываться.

— Кому нужна вдова паучья?! – выкрикнула пожилая женщина. – Ваша магия могла и ошибиться, что, если она травила мужа… Нет…

— Раз так, то мне придётся взять Викторию Ламарк…

Ах ты жук-поганец, решил себе меня…

— Стойте, — негромкий мужской голос прервал судью. – Я возьму служанкой Викторию к себе.

Мамочки, может, я к судье? Страх липкой лентой прошёлся по позвоночнику.

Глава 3. Нужна нянька

Расступившийся народ притих, вперёд вышел очень высокий мужчина в рабочей пыльной одежде, поверх завязан фартук чёрно-серого цвета, судя по всклокоченным припыленным волосам, фартук всё же чёрный, а серое – это какая-то осевшая пыль. Ростом под два метра, плечи широкие, волосы длинные, спутавшиеся, непонятного цвета, обе руки заняты, одной он держит на плече кирку, а другой — молот.

– Никита! – воскликнул судья, ударяя молоточком

по деревянной тарелке.

«Добрынич?» – уставилась на грязного богатыря в испуге.

– Ты почему суд позоришь своим непотребным видом? Зачем пришёл, не переодевшись, да ещё с инструментами? – мужчина тыкал пальцем то вверх, то вниз, не получалось у него определиться, какой частью тела наглого Никиты он недоволен.

– Как и все, посмотреть на молодую жену старика Прокопа, если бы домой заходил, то всё бы пропустил, — пояснил мужчина. — Но раз никто её не хочет брать, то я возьму, моим детям нянька не помешает.

– Никитка, угомонись! Какая нянька, ты еле концы с концами сводишь, на моём дворе она будет сыта, обута и одета.

В этот момент инструменты с глухим стуком упали на землю, все резко вздрогнули.

– У вас жена, дети взрослые, служанок больше десятка. Не гневите небеса, она будет моей служанкой, — силач Никита не желал упускать своего.

– Не будет, – покраснел судья, а у Никиты ладони сжались в большие кулаки. Судья тут же прокашлялся и произнёс: – В жёны бери, и никак по-другому! – попытался выкрутиться крючкотворец.

– Нет, я не согласна женой… Какой женой?! – дотрагиваясь до пострадавших запястий, затравленно оглянулась. Ворота закрыты, не сбежать.

– Вот! И сама Виктория не согласна, – вскинул руку судья, а народ зашептал.

Как же выкрутиться, не замуж, так греть постель толстяку. Нет, не хочу!

– Может, в жёны и согласна, да только я на днях овдовела и… – о, точно! – Я траур по любимому мужу, по моему ненаглядному Прокопу ношу. Не могу раньше срока вновь замуж. Я женщина приличная. Отправляйте обратно в столицу. Отплачу, вернусь и замуж выйду.

– Ничего, у меня дома дождешься окончания траура, – произнёс пыльный Никита и двинулся к судье. – Оформляйте бумаги с отсрочкой.

Тот скрипнул зубами, схватил наши руки и что-то забубнил, отпустил, затем открыл огромную книгу, сделал запись, захлопнул и выкрикнул:

– Убирайтесь с судейского двора! Слушание по делу убийцы Порфирия состоится на следующей неделе.

Народ медленно расходился по своим делам, никто Никиту с приобретением бесплатной рабочей силы не поздравлял, только два мужика прошли мимо и с одобрением хлопнули того по пыльному плечу.

– Да ты вдова-то только на бумаге, – ко мне подбежала сестра Прокопа, уж я её запомнила, как она слюнями брызгала, доказывая, что я не имею прав на наследство.

– Не шуми, без тебя голова болит, – мой хозяин резко поднял инструменты.

– Так я это, подошла сказать, чтобы вещи вдова забрала. Нам чужого не надо. Да и что в её баулах-то и есть, тряпки да книги.

«Смотри-ка, не надо, а уже всё проверила», — усмехнулась про себя и решила попытаться прищемить хвост гадине напоследок.