Не поле перейти
Шрифт:
Через неделю, в день похорон, Саша снова привез Гришуню в Кривощеково и сказал, что вернется за ним часа через три. Вскоре пришел Антон. Он удивился и поэтому забыл поздороваться, а сразу спросил: кто его доставил сюда и как будет дальше? Гришуня ответил, что за ним приедут. Антон только насмешливо улыбнулся и сказал: "Дурачок ты, дурачок, тебя ведь просто подкинули, кто же за тобой приедет?"
И все время, пока там был Гришуня, брат то и дело спрашивал: "Ну где же они, почему не едут? А адрес их ты знаешь?"
Потом в соседней комнате начались поминки (комнату Гришуни и
Несколько лет назад в доме Зарубиных произошло знаменательное событие. Выехал сосед по квартире, и его жилплощадь передали им. Теперь у них отдельная двухкомнатная квартира со всеми удобствами, и у Гришуни, как он выражается, собственный кабинет.
Я приехал к Зарубиным в одиннадцать утра. На стук никто не ответил, но дверь приоткрылась. В углу большой прихожей стояла девочка лет четырех, прижав к уху спичечную коробку, от которой тянулся куда-то тонкий шпагат.
– Я слушаю, - серьезным тоном говорила она.
– Это детский сад.
Из комнаты донесся мужской официальный голос:
– Скажите, пожалуйста, как ведет себя девочка Наташенька?
– Очень хорошо, - тем же тоном отвечала она, - .
передайте дяде Гришуне, что это наша самая лучшая девочка.
Это говорили "по телефону" дочь Гриши Зарубина и Григорий Григорьевич Бродягин.
В доме Зарубиных я провел три дня. В одном из разговоров, на какие-то мои слова о совсем чужом человеке, Александр Осипович заметил: "Так это формально чужой, а по эпохе он мне брат".
1961 год
СОРОК МИНУТ ОГНЯ
В Атлантическом океане нам встретился танкер "Лиски". Он шел к катастрофе. Никто не мог этого предвидеть, и люди радовались, потому что танкер держал путь к родным берегам. Он был белый и длинный.
Почти четверть километра. Издали судно походило на ракету. Мешала только единственная надстройка на корме.
Задолго до этой встречи я был на "Лиски" в нашем порту. Любому посетителю танкера обязательно дают сопровождающего - для предупреждения возможной оплошности. Обстановка здесь как в пороховом погребе. Был солнечный день, и сквозь открытые люки в пустых танках отчетливо были видны пары и газы не то нефти, не то бензина. Сизые, густые, они медленно клубились, таинственно передвигались, точно исполинская амеба нащупывала искорку, хотя бы такую, как тлеющая табачная крошка. Этого вполне достаточно для взрыва и самовоспламенения.
Сеть пожарных рукавов и труб оплетала танкер. Их длина исчислялась многими километрами. В специальных помещениях стояли сотни и сотни черных баллонов, похожих на снаряды гаубиц. Баллоны соединены между собою тончайшими трубками и представляют одну мощную систему. В них противопожарные средства под давлением 150 атмосфер.
На всех палубах, надстройках, в коридорах лежали изготовленные к бою брандспойты на бесконечных рукавах. Сверкали лаком расчехленные лафетные стволы.
В боевую готовность были приведены системы паротушения и пенотушения.
От солнечных лучей может нагреться палуба, и тогда взрыв газов, воспламенение станет
Поэтому в солнечную погоду или в районе тропиков приводят в действие систему орошения, и вся главная палуба омывается водой.
Иной мир в служебных и жилых помещениях надстройки.
Пластик, красное дерево, хром и никель, телевизоры последних моделей в красных уголках и клубе, бассейны для купания и выложенные метлахской плиткой ванные комнаты для матросов, новейшее навигационное оборудование, автоматическое управление - все, что создала передовая конструкторская мысль современного кораблестроения, было на "Лиски".
Пересекая Атлантику, танкер шел в Туапсе. В чужом порту он опустошил свои восемнадцать нефтяных бассейнов, выбросив точно мониторами больше тридцати тысяч тонн нефти за одни сутки.
С океана все члены экипажа дали радиограммы домой: "Прибываем Туапсе четырнадцатого". Такое же сообщение получила жена первого помощника капитана врач Варвара Николаевна Трегубенко. Она, как и жены других моряков танкера, живет в Одессе. Но в Одессу танкер не зайдет. В Туапсе его напоят нефтью до отвала, и он отправится к берегам Японии.
Взяв на три дня отпуск за свой счет, Варвара Николаевна поехала на аэродром. Здесь встретилась с женой старшего механика Токаревой и ее шестилетней дочерью Иришей, женой начальника радиостанции Галиной Невечеря с обоими детьми - Сережей и Леной и другими женщинами и детьми, тоже спешившими к приходу "Лиски". Самолет доставил их в Адлер, там пересели на автобус до Сочи, а оттуда на электричке приехали в Туапсе.
..."Лиски" приближался к родному порту. Теперь уже никто из встречавших не беспокоился о судьбо своих близких. Беспокоятся, когда провожают, когда судно уходит в рейс. Когда томительно тянутся дни, недели, месяцы. Когда узнают, что танкер после разгрузки в чужом порту идет не домой, а в новое далекое плавание и никому не известно, когда вернется.
Город жил своей обычной жизнью, не зная о нависшей над ним опасности. В порту и на судах шла обычная работа. Шла она, незаметная и предательская в трубопроводе нефтепирса. Изо дня в лень, постепе - но и неумолимо нарастали пирофорные отложения в трубах. И воздух, чистый, живительный воздух, становился источником смерти: пирофорные отложен!
в присутствии воздуха самовоспламеняются и неизбежно ведут к взрыву.
Накапливались на внутренних стенках труб смолистые вещества, механические примеси, продукты корозии. Эта смесь при определеиных условиях тоже способна воспламениться.
Шли в трубопроводе простые и страшные химические процессы. Неотвратимо и медленно, точно ожидая "Лиски" и момента, когда женшины и дети поднимутся на борт, когда, увлеченный встречей, потеряет бдительность экипаж.
"Лиски" подходил к пирсу. Отдали правый якорь, вытравив семь с половиной смычек, то есть около двухсот метров якорь-цепи. С бака и кормы подали по пять концов. Наступили самые мучительные минуты. Судно уже у причала, уже спущен трап, по которому сбежал лоцман - единственный человек, имеющий право в эту минуту покинуть судно. Поднялись на борт пограничные власти, таможенники, представители пароходства.