Не попал!
Шрифт:
Ранхгисса же знала о том, что творится, но не придавала этому значения. У нее уже есть пара планов о том что делать если все пойдет по одному сценарию или по другому. В этом лунные феи всегда были хороши — в интригах. И сейчас собиралась твориться как раз одна такая. Они, конечно, кажется полюбовно договорились с солдафонкой по поводу бессмысленности ее пинков, да только она себе в голову вбила ответственность.
Но ничего, ничего, и не таких приводили к покорности. Если же не выйдет — что ж, такова судьба. Скользкая фея, спокойно плавающая в океане бесконечной подлости под названием
Лисса, в свою очередь, напуганная угрозой темной, забилась в самую узкую щель, которую только смогла найти, и вся тряслась. У нее была чуйка, примитивная, но не раз выручавшая на экзаменах. Будь она почувствительней, может и не сидела бы сейчас здесь с неверно выбранным человеком.
Но в любом случае, она сейчас ощущала, как что-то грядет. Что-то, что ее щадить не собирается. И когда первичный страх хоть немного рассеялся, она задумалась о человеке. В ней взбурлила какая-никакая, но ответственность за того, кого она приручила. Поэтому, зная, что время еще есть, Лисса пошла слоняться по базе.
Но нее никто не обращал внимания — все были заняты своими думами, а она никогда не была чем-то большим, чем простой раздражитель. Все ее воспринимали через призму ее отвратительного характера и того, что она не показала ничего не то чтобы выдающегося, но даже обычных для любой феи умений. И она собиралась показать, что они все это делали зря и села сторожевой собакой возле Константина, намереваясь защитить его от всего, первым делом накинув полог невидимости.
И начала творить древнейшее искусство иллюзий, самое первое, что умели все феи, что казалось им настолько обычным, что они не считали это чем-то серьезным, чем то, что может выиграть битву или даже спасти тебя. Но Лисса собиралась доказать, что это не так.
Над всей базой, что еще недавно была пристанищем фомора и сотен полуживых несчастных, повисло напряжение, что можно было выедать ложкой. Каждый готовился ко всему, каждый старался выжать все до назначенного часа. И только Костя спал, усыпленный своими же подвигами. Все знали, что он здесь не при чем, а потому, парень собирался пропустить самое интересное. И стать трофеем победившей стороны, если все будет совсем плохо.
Наконец, что-то зашевелилось, что-то иное, то, что царапало сознание Лиссы все это время, начало приближаться. Она боялась выйти из своего убежища, а потому не знала, что же сейчас будет.
Зато это знала Ранхгисса. Ведь именно она их сюда позвала. Отряд уничтожителей. Это немного противоречило приказу «хозяина», но она легко его обошла. Ведь он мог принимать почетную капитуляцию! А фея искренне поверила, что это не только не навредит светлой солдафонке, но даже сделает ее жизнь лучше.
Да что у ж там, она даже сказала ей об этом напрямую, так что это точно не интрижка и не попытка убийства! Пареньку нужно уметь получше выбирать формулировки…
Раздался небольшой взрыв — «гости» не щадили дверь в этот раз. И их, во всеоружии встречала одна фея, пока вторая занимала позицию в дальних рядах. Непримиримые противники вновь взглянули друг на друга.
— Светлая, согласна ли ты сдаться и посвятить дарованную тебе жизнь на благо Морран-Афеме XIV? — произнесла слова лидер отряда. Та самая, что когда-то приходила сюда. Та самая, кто обрекла Хаасе на годы страданий.
Ответом послужил лишь взмах меча…
Глава 23. Скорость и броня
— Порыв ветра!
— Плерома власти!
Были выкрикнуты первые заклинания, что ознаменовали начало боя. Взмахнув мечом и дав себе рывок крыльями, Хаасе выстрелила себя пулей, выставив лезвие перед собой, надеясь сразу забрать голову своего злейшего врага.
Треск! Столкнулись широкий клинок и невидимая ткань, что оплетала коконом фею перед ней. Мельчайшие потоки ветра, летящие подобно бесконечному рою бомбардировщиков, врезались в нее, стараясь перегрузить, разрушить, срезонировать и уничтожить.
Оглушающий свист ветра и звук медленно царапающегося стекла окружили все возможное пространство. Из-за столкнувшихся сил к ним было невозможно подойти. Казалось вот он, момент истины для Хаасе, которая жила этим днем и этим часом, которая не сломалась лишь потому что знала — тогда она не сможет убить вражеского командира.
Но атака иссякла и фею отбросило назад облаком пространства, изрешеченным, поврежденным, но так и не пробитым. Она сделала кувырок и зависла в воздухе, оценивая обстановку.
Девушка с пепельной кожей же даже не попыталась сдвинуться с места, лишь высокомерно усмехнулась, глядя своими голубыми глазами на столь жалкую по ее мнению атаку. Она пожалела, что использовала такое мощное заклинание защиты чтобы отбить удар какой-то блохи.
Она стояла на своем месте так уверенно, будто вросла в него ногами. За спиной немного трепетали черно-серебряные крылья, которые для Хаасе были абсолютно не знакомы — не было известного фейского племени, чьей особенностью были бы такие. Но больше всего Хаасе оскорбляла одежда ее врага — легкая накидка, что изорвалась лишь от ветра.
Сзади же командира лежал весь ее взвод в разной степени потрепанности — кого то вжало в стену а кто-то валялся безвольной куклой на полу. К сожалению для Хаасе, она никого не убила — слишком много сил было потрачено чтобы отсечь голову именно этой высокомерной стервы перед ней.
Она, оставаясь в воздухе, изменила стойку. Теперь она напоминала воина древности, занесшего свое метательное копье. Темная не мешала ее приготовлениям, лишь подняв одну руку для отражения возможного удара. А второй же прикрывала рот от изображаемого ей зевка, провоцируя Хаасе на гнев.
Но это было бессмысленно — это чувство покинуло ее совсем давно и не собиралось возвращаться. Ее взгляд и душа были крепки и холодны, пребывая в обреченном покое. Рука с мечом не дрожала ни от нетерпения, ни от ярости. Она действовала как машина, созданная лишь с одной целью — убить ту, кто стоит перед ней.
— Перст Дану!
Взревела магия, вырвавшись множеством зеленых потоков сзади гарды меча, толкая оружие вперед. Но ладонь продолжала удерживать снаряд, на который продолжали давить бурные потоки. Лезвие покачивалось из стороны в сторону будто жестокое животное, готовое сорваться с цепи в любой момент.