Не попал!
Шрифт:
Дым постепенно ослабевал, вместе с шипением и каким-то потусторонним завыванием, будто сама земля плакала. И только феи подумали что все, конец, как оно напоследок пахнуло так, что сбило их с ног.
Все они больно ударились каждая чем то своим, но легче всего было Ранхгиссе — она оказалась лицом в промежности какого-то фея. «Ну вот, не зря все это делала, так вообще почти ничего не почувствовала, а если бы я не предприняла меры?? Мое прекрасное лицо могло почувствовать это!»
Взрывная волна прошлась по всей базе, устроив на ней натуральное землетрясение — потревожило все, кроме
Пробуждение не самое приятное в его жизни. Однако, оно становилось все страннее и, одновременно, с этим, страшнее с каждой секундой. Ведь он не увидел своих ног!
Парень, оцепенев от страха, начал пытаться нащупать их руками. Да только их тоже не было! Спустя десяток самых нервных секунд в его жизни он убедился, что все на месте, просто он стал невидимкой! Способность, о которой мечтает каждый парень!
Омрачалось же все тем, что подглядывать здесь, в общем то почти и не за кем. Но все же он решил попробовать и пошел на выход. И тут же упал, споткнувшись обо что-то.
И как бы они ни вглядывался, он отмечал, что там тоже ничего не было.
«Не только я стал невидимкой? Что здесь вообще за ужас творится?»
Что-то было невидимым. Что то было видимым, но не существовало. Выход вообще был в другой стороне от той, где он помнил, правда, попытавшись там выйти, он опять ударился — в этот раз об стену.
— Кто бы это ни сделал я его убью. Это что за издевательство!? — Прокричал парень так громко, что его услышали за счет эха даже в самом начале пещеры.
Ведь проход был успешно сделан, правда раза в два шире по радиусу, чем должен был быть, зато был очень красив — идеальный сферообразный срез.
Лисса начала обеспокоенно перебирать пальцами, решая что лучше — рвануть сейчас и попытаться объясниться или просто сделать вид что она не причем и потом, выставив себя экспертом по иллюзиям, развеять то, что сама же и нагородила.
— Эм-м. Если я попрошу вас притвориться и подыграть мне, вы это сделаете?
Смотря на широчайшую улыбку со стороны Ранхгиссы, которая, кажется, начала понимать, что там происходит, Лисса поняла что нет, не подыграет. Скорее, побежит первой докладывать о промашке.
Но, к ее полнейшему удивлению, темная согласилась, а Хаасе просто сказала, что будет молчать, врать не в ее характере. Так что фея, на душе которой стало значительно легче сделала максимально обеспокоенное лицо и полетела к Косте на выручку. Потому что, как она подозревала, он действительно имеет шансы никогда не выбраться из закольцованной комнаты.
По какой-то непонятной для феи причине, ее не встретили овациями и глубокой благодарностью ,а когда она сняла невидимость с парня он даже как-то расстроился? В любом случае кажется ближе к концу он поверил что это были наглые происки их врагов, пробравшихся на базу. Лисса даже предложила отвести и показать их, пойманных с поличным.
Правда, она на полпути вспомнила в КАКОМ состоянии половина из них там лежит и ей пришлось на ходу выдумывать все новые и новые оправдания. Скепсис в глазах человека можно было черпать ложками но Лисса отчаянно пыталась задолбать ему мозг настолько, чтобы он забыл обо всем.
Похоже, сегодня у Лиссы счастливый день, ведь по дороге их перехватила Хаасе, вновь одетая в свой сверкающий доспех.
— Константин. Я все еще должна тебе фрукт. Пошли, лучше сделать все поскорее. И, надеюсь, ты выслушаешь то, что у меня есть тебе сказать
Лисса с огромным облегчением вздохнула, стоило освободиться от этой ноши. Сама же, став такой же невидимкой, тихонько полетела за этой парочкой. Пусть она и говорила Ранхгиссе, что ей неинтересно, на самом деле все было очень даже наоборот. И почему Хаасе такая нервная?
Глава 25. Суд и неосознанный побег
Они вновь остановились возле дерева, человек и фея. Хаасе смотрела на парня каким-то странным взглядом, не предвещающим хороших новостей. Она дошла до дерева, взяла плод в руку и начала над ним колдовать. Она меняла его как хотела — по нему шли концентрические круги, прямые и плавные линии, девушка будто готовила его к чему-то, а вот к чему — непонятно. Парень считал, что надо просто дать ей сделать свою работу. Он то в этом ничего не понимал!
Хаасе продолжала манипулировать с несчастным плодом, он уже несколько раз успел сменить цвет. Но в руки парню так и не отдала, лишь пообещав, что сделает это после их разговора. Что ему действительно важно кое-что знать.
Разумеется, они были не одни. Ведь и Лисса и Ранхгисса активно грели уши и глаза неподалеку, стараясь не отсвечивать. Уж очень им было интересно то, что будет здесь происходить.
Наконец, набрав воздуха в грудь, фея, решилась разрушить мечты парня. Она прекрасно знала, что тот грезил другим миром, правда не понимая, почему. Но раз никто больше не мог этого сказать, то эта сомнительная честь выпала ей.
— Боги не хотят тебя видеть, Константин. Даже слышать о тебе. Ты никогда не попадешь в иной мир — никто из богов тебя не возьмет. Даже если бы нашелся смельчак из младших богов, кто отважился бы это сделать, то он бы распрощался со своей жизнью в тот же момент — его бы разорвали на части другие.
Она говорила это спокойно, стараясь не допустить ни малейшей эмоции. Ни сочувствия, ни насмешки. От такого решения это все казалось для парня еще обиднее. Будто прогноз погоды зачитали.
В его мыслях творился полнейший раздрай. Неужели Лисса ему врала? Неужели это все было изощренным издевательством? Но все что парень смог из себя выдавить это самый простой вопрос.
— Почему?
Фея вздохнула. Вот из-за того что люди мрут как мухи и с огромным трудом доживают до первой сотни лет, такое и происходит. Половина фей еще помнит исход с Земли, а прошли тысячи лет! Что уж говорить о богах, для которых река времени это лишь родник, который можно легко переступить? Они не забывают оскорбления десятки тысяч лет.
— Твои предки участвовали в гонениях на богов. Неоднократно. Уж не знаю что у тебя за семейка такая, но тебя, как потомка тех, кто нанес богам оскорбление, опознало четыре пантеона. На твоей душе до сих пор видны печати их обиды. Они влились в нее, стали ее полноценной частью. Мне жаль это говорить но ты — богопротивный.