Не потерять человека
Шрифт:
– Ну, допустим. Я – как Пизанская башня. Клонюсь. А вы несокрушимы, как Гибралтарская скала. Допустим… Но если не так… аллегорически?
– Пожалуйста. Наша бедная родина истекает кровью, а ее защитник репетирует собственную кончину перед зеркалом, как… простите меня… как провинциальный актер!
– У вас есть для меня более интересное занятие? – задиристо спросил Берс.
Чаплицкий спокойно ответил:
– Есть. Сегодня на рассвете в Архангельский порт прибыл транспорт «Руссель». Он доставил
– И что?..
Чаплицкий присел к столу.
– Если вознести транспорт к небесам… а говоря точнее, опустить его на дно морское… Вопрос о хлебном походе просто закончится.
– Вы хотите поручить это мне? – спросил Берс вяло.
Чаплицкий испытующе посмотрел на него:
– Видите ли, в этом деле есть опасность, конечно…
Берс выставил вперед ладони:
– Не надо! Я не гимназистка, господин каперанг. И вообще, мне сильно надоела вся эта оперетта… так что я давно готов… вознестись.
Чаплицкий продекламировал:
– «Вот агнец Божий… – отворил шкаф и вынул из него округлый плоский сверток, – который берет на себя… грехи мира…»
Развернул сверток – это была самодельная магнитная бомба.
Чаплицкий объяснил Берсу принцип ее действия.
– Если вот этот стерженек вы отведете до упора, – показал он на рукоятку часового механизма, – то вознесение состоится через пятнадцать минут. Времени вполне достаточно, чтобы удалиться с места событий.
Берс рассеянно кивнул.
Чаплицкий поставил на стол флягу в замшевом футляре, свинтил с нее металлическую крышку-стаканчик, налил до края и с видимым удовольствием выпил. Снова наполнил стаканчик густой желтоватой влагой, протянул ротмистру:
– А теперь, геноссе Берс, хлебните вот этого зелья – оно прошло огонь, воду и латунные трубы…
Дышать на топливном причале морского порта было трудно – в воздухе плотной стеной стояла едкая всепроникающая угольная пыль.
К стенке прижался пароход «Руссель». С палуб его по наклонным сходням непрерывной вереницей шли люди. Они были тяжело нагружены кулями с корабельным углем.
Разгрузка началась недавно, но на площадке пирса уже высилась основательная гора угля и росла она прямо на глазах – люди старались.
К пассажирскому трапу подошел человек в длинно-полом штатском пальто, на голове у него была низко нахлобученная кепка с большим козырьком.
Вооруженному матросу, стоявшему на вахте, он негромко сообщил пароль:
– «Красный Север»…
– «Карский рейд»… – так же негромко отозвался вахтенный.
Осмотрел человека с головы до ног и спросил требовательно:
– Пропуск?
Человек протянул ему бумажку.
Матрос по слогам прочитал ее вслух:
– «Ку-ты-рин
Спрятал пропуск за отворот бушлата:
– Проходите…
Это был Берс.
Лавируя между грузчиками, ротмистр направился на корму. Вахтенный провожал его взглядом, пока он не исчез за палубными надстройками…
Берс спустился на нижнюю палубу. Сверился с планом судна, полученным от Чаплицкого, ощупал бомбу, им же ловко подвешенную на ременной петле под пальто.
Глубоко вздохнул и направился к машинному отделению.
Разгрузка угля продолжалась, когда Берс вновь появился на палубе. Он неторопливо шагал к пассажирскому трапу и уже взялся за поручень, когда на пути его появился широкоплечий парень в кожанке.
Он подозрительно всмотрелся в Берса:
– Постойте-ка, гражданин…
Берс остановился.
– Вы откуда, гражданин? – спросил парень.
Берс ответил вполне спокойно:
– Из финансовой комиссии городского совета…
– Кто будете?
– Я ревизор…
Парень в кожанке – чекист, как сообразил Берс, – никак не отставал:
– Документик ваш позвольте…
– Я часовому отдал, – уже начиная волноваться, раздраженно сказал Берс.
– То пропуск. А ваш личный… мандат? Фамилия как? – Вопросы посыпались градом.
Берс открыл уже рот, чтобы назвать фамилию, и вдруг понял, что… забыл ее! Забыл «собственную» фамилию! Какая-то простая, плебейская кликуха… Ах, черт побери, глупость какая!..
Ротмистр достал бумажник, сделал вид, что ищет в нем документ.
Чекист терпеливо ждал.
– Вы знаете… глупость какая… – Берс растерянно шарил по всем карманам. – Я, похоже, забыл его дома…
Чекист сказал укоризненно:
– Да-а? Нехорошо. Документы надо с собой носить, гражданин. Время сами знаете какое… Придется пройти со мной разобраться.
Берс посмотрел на часы: оставалась одна минута, может быть, полторы.
И он впервые за весь день ощутил страх.
Страх нарастал, как лавина, панический ужас охватил все его существо. Берс почувствовал, как в одно мгновение взмокла спина, в груди заколотилась мелкая, противная, опустошающая дрожь.
– Я на заседание опаздываю… Может, вот часовой… Он подтвердит… – бормотал Берс, неотрывно глядя на часы.
– Да вы не волнуйтесь, гражданин ревизор, – сказал чекист.
Он внимательно посмотрел на Берса. Подозрения его усилились, и он положил руку на плечо ротмистра.
Тот в ужасе отшатнулся.
Затравленно посмотрел вокруг.
И вдруг, оттолкнув чекиста, бросился к противоположному борту. Чекист побежал за ним.
Берс пересек палубу, и тогда часовой, уже давно с интересом наблюдавший всю сцену, вскинул винтовку.