Не повторяется такое никогда!
Шрифт:
Посмотрел на покрасневшую и засмущавшуюся Лану.
– Блин Ланка, ты такая няшка-симпатяшка, может нам тебя побрить налысо, чтобы тебя сразу на сувениры не порвали? – посмотрел я на замершую в ужасе девчонку – Да шучу я! Шучу! Чего напугалась? Ну-ка, сделай хвостик сзади! Да из волос хвостик! – рассмеялся я вместе с остальными – Мда! Восмикласница – ааа! – пропел я – А два хвостика по бокам! Ой, нет! Шестикласница! – я на пару секунд задумался, а потом спрыгнул со сцены и подошёл к Ланке – А ты можешь перебросить все волосы на правое плечо?
Пропел я и изобразил ласточку.
– Какая же я талантливая сволочь, аж самому противно! – заявил я улыбающемуся ансамблю.
– Так мальчики и девочки, переходим ко второй части Марлезонского балета. Вокалистки! – довольно потёр я руки – А начнём мы с… – обвёл я взглядом напрягшихся девчонок – А начнём мы с Переваловой! Перевалова к доске! – строго сказал я и взял в руки свой рабочий блокнот.
Посмотрел на растерявшуюся Машу и рассмеялся.
– Что Мария, опять дневник дома забыла? Ай-я-яй! Садись два! Да-да, именно два платья ты берёшь на концерт. В одном будешь солировать со сцены, а в другом подпевать или ты не согласна? Согласна? Ути моя прелесть! На первое отделение голубое и всё к нему, строго как подбирали. На второе чёрное и тоже всё, как подбирали. Согласна? Садись пять! Кстати Шах! – повернулся я к Лёхе – Ты завтра в чёрном костюме и голубой рубахе. Не забудь, чёрные ботинки, голубые носки и голубой носовой платок. Смотри не перепутай, Кутузов! Ю ан де стенд? Извини за мой французский!
– Слушаюсь товарищ Верховный Главнокомандующий! – подскочил он и приложил руку к пустой голове.
Я заложил одну руку за пуговицу, изображая любимую позу Сталина, достал из кармана ручку, изображая что это трубка, изобразил, как набиваю её табаком, а потом прикуриваю.
Затянулся и выдохнул воображаемый дым, с прищуром посмотрел на Шаха и сказал:
– Это хорошо, что товарищ Шахов проявляет такое похвальное рвение, это характеризует его с лучшей стороны. Мы аценили! Только товарищ Шихов, не знание уставов не освобождает вас от ответственности, к пустой голове руку не приклатывают, впрочем, я думаю в вашем случае, фуражка положения не исправит! – под общий хохот закончил я.
– Вот же ты злыдень! – ответил хохочущий со всеми Лёха.
Когда все отсмеялись и, немного успокоились, я сказал со сцены:
– Ну что же продолжим, Светлана!
– А мне волосы укладывать не будем? – обиженно спросила Маша.
– Ой Машенька! Вот я медведь косолапый! Прости солнышко! Ну-ка подойти ко мне! – присел я у края сцены – Так-с! Тут подбреем, тут сострижём, тут полосу выбреем, тут соберём в гриву, а тут сделаем начёс! – изображал я руками, что будем делать.
– Андрей, ну перестань! – затопала ногами Маша, а в конце подпрыгнула двумя ногами и встала, сложив руки на груди и недовольно глядя на меня, громко сказав – Хммм! – надула губки.
Я немного отодвинулся от неё, одну руку приложил к щеке, другую к локтю первой руки и произнёс с иронией:
– Какая прелесть! Вот, если нам на концерте будут плохо хлопать, сможешь повторить? Если да, то приз твой!
– Какой приз? – сразу повелась она.
– Пирожок от вредности! Их там два на полке, тот что посередине твой! – под новый взрыв хохота закончил я.
– Бяка! – вновь надула губки и заложила руки Маша.
– Полюби меня такой, полюби меня, да полюби меня такой, какая я есть! – пропел я под новый взрыв смеха.
– А что за песня? – сразу загорелась Маша.
– Машуль не успеем! – отрицательно покачал я головой – Хотя…, позже поговорим!
– Хорошо! – тут же согласилась она.
– Значит сделаем так! – заговорил я – Поднимем тебе волосы, откроем шейку, плечи и ушки! – я приподнял волосы Маши и стал поворачивать ей голову, рассматривая с разных сторон – Ай какой я молодец! Ай какой я умничка! Ах какой я красавчик! – говорил я задумчиво, разглядывая Машину будущую причёску.
– А я? – спросила она, азартно глядя на меня.
– Что ты? – не сразу сообразил я.
– Ну ты молодец, умничка, красавчик, а я кто? – весело смотрела она на меня.
– А ты просто красивая девочка! – категорично заявил я – Которая между прочим мешает творить мне, такому гениальному! Бяка! – и я повторил позу Маши с надутыми губками.
Когда отсмеялись, я подозвал к сцене Жанну и Светлану и также по очереди попробовал на них разные причёски. Задумчиво порассматривал их и громко заявил:
– Придётся просить милицию в оцепление сцены!
– Зачем? – обалдели они.
– Чтобы ослеплённые вашей красотой и возжелавшие любви комсомольцы не утащили вас прямо со сцены в свои юрты к северным оленям! – под мужской хохот договорил я.
– Так, Жанна, какое платье решила? – глянул я на неё.
– Жёлтое! – заявила она.
– Жёлтое? – удивился я – Ну хорошо, второе голубое и всё к нему. Согласна? Отлично!
Посмотрел на Светлану.
– Я не знаю! – покраснела она.
– Моему вкусу доверяешь? – глянул на неё.
– Полностью! – кивнула она.
– Тогда красное и всё к нему, а на первое отделение голубой брючный костюм!
– Хорошо! – довольно улыбнулась она.
Она смогла нагрести всего 50 рублей на базу, но и это хлеб. Сотню ей дал я и ещё на две сотни наскребли ребята. Короче мы ей купили весь необходимый девочке минимум и теперь она была нам от души благодарна. Хотя я её понимаю, до сих пор помню, как я радовался первой купленной мной модной куртке, а тут столько всего и сразу.