Не повторяется такое никогда!
Шрифт:
— Раньше и я так думал, — улыбнулся Андрей. — Пока не обжёгся. Ты представь себе, что метро завозит тебя тоже по направлению к солнцу. Тогда ты выходишь между Красной площадью и солнцем. Но ты же этого не знаешь — ты же под землёй ехал. И куда ты попадёшь, продолжая идти в сторону солнца? Уразумел?
— Подожди, почему ты не знаешь, в какую сторону ты ехал на метро? Там же схемы есть.
— Есть, конечно, только эти схемы не привязаны к сторонам света. В Киеве что, на аналогичных схемах есть указатели сторон света?
— Нет, конечно. Но они более-менее, насколько я сейчас помню, соответствуют этим указателям.
— Вот именно, более-менее. Нет, нужно ехать только наземным транспортом, чтобы видеть в которую сторону он направляется. Он, конечно, петляет, но это не мешает находить дорогу назад по тому же солнцу.
— Да,
Увидели они не так уж и мало. Самой запоминающей, по мнению обоих Андреев была скульптура, посвящённая одному физическому явлению, а именно — вакууму. Магдебург как раз был известен каждому школьнику, учившему физику, благодаря этому памятнику. Именно в этом городе был проведен опыт с "магдебургскими полушариями": два плотно подогнанных друг к другу металлических полушария соединили, откачали из них воздух и попытались разъединить шестнадцатью лошадьми. Вакуум держал полушария вместе и не давал лошадям разъединить их. Представшая перед друзьями скульптура как раз изображала всадников на двух лошадях, которые безуспешно пытались разъединить половинки шара, из которого выкачан воздух.
— Да, любопытная скульптура, — отметил Александров. — Только, насколько я помню, лошадей должно было быть побольше.
— Но это же просто символический памятник.
Что же они увидели в Магдебурге ещё. В первую очередь, его как бы символ — собор святых Мауритиуса и Катарины с его башнями высотой около 100 метров. Собор с его фронтонами и аркадами, его порталами, эпитафиями и скульптурами предстал перед ними в виде ансамбля произведений искусства восьми веков. Увидели они также Магдебургского всадника — статую всадника, представляющую кайзера Отто I-го, которая была создана в 1240-м году и находится на Старом рынке. Около всадника изображены две девушки, которые символизируют юных дев, сопровождавших властителя при каждом его появлении на публике.
В "светской" части Магдебурга (а есть ещё и "духовная часть") они увидели Рыночную площадь с двухэтажной ратушей XVII-го века. Но что было удивительно для друзей, так это то, что и перед ней стоял рыцарь Роланд. Здесь уже Александров дополнил рассказ Морозевича об этом рыцаре. Он где-то вычитал, что в Средние века эту статую было принято ставить на главную площадь города, чтобы он охранял город от напастей вроде войны или чумы. Ну, и, конечно, Роланд также служил символом справедливости в городе. Интересной достопримечательностью Магдебурга был его городской парк "Ротехорн". Он расположен на внутригородском острове Эльбы. Это так называемая "зелёная душа" Магдебурга и вообще один из красивейших английских парков Германии. Парк являлся одним из любимых мест магдебуржцев для проведения времени на природе, особенно летом. Приятели осмотрели его, прогуливаясь по пешеходному подвесному мосту через Эльбу.
Конечно, друзья не могли увидеть все достопримечательности города, за такое короткое время это было и не возможно. Но они радовались и тому, что увидели. Кроме достопримечательностей города они ещё просто ходили и любовались его улочками и площадями, его строениями. И вот как раз с улицей у них был связан один эпизод, который они запомнили надолго и по возвращению в Союз часто рассказывали о нём друзьям и знакомым.
Ещё в самом начале своей экскурсии по центру города по их предполагаемому маршруту им необходимо было перейти довольно широкую улицу. Транспорта было мало и перед переходом, оглядевшись по сторонам и не увидев приближающихся машин, они смело ступили на пешеходную дорожку, размеченную на проезжей части. Морозевич сделал всего пару шагов по ней и явственно ощутил (пожалуй, впервые в жизни) как его спину что-то буравит. Он, а за ним и Александров, оглянулись назад и увидели, что их "буравят" недоумённые и даже испуганные взгляды немцев. Они тот час поняли, в чём дело и тут же вернулись на тротуар. Они стояли с красными лицами, не смея поднять глаза. Перед переходом, как обычно, стоял светофор. Они видели, что он горел красным цветом, но не придали этому никакого значения, машин то нет, значит можно спокойно переходить. В Союзе все так поступали, особенно в провинциальных городах. В Союзе да, но не в Германии! Немецкая пунктуальность и дисциплинированность не позволяла гражданам даже мысленно представить себе ситуацию, при которой можно идти на красный свет светофора — есть ли на проезжей части автомобили или же их нет. В Стендале улочки были небольшие, светофоров мало и поэтому одному и другому Андрею не приходилось сталкиваться с подобной проблемой. Получив хороший урок, они в дальнейшем были очень внимательными при переходе улиц.
Они заходили в некоторые крупные магазины, попадающиеся им по пути. Мелких они избегали. Александров уже тоже был наслышан о традициях, так сказать, мелких магазинчиков: зашёл — купи. Но поскольку они не планировали покупать что-то конкретное, то предпочитали крупные магазины — в них хоть можно немного осмотреться. Хотя часто и в них, вероятно, заведующие секциями подходили к ним и спрашивали о том, что они хотят приобрести. В самом городе они в итоге так ничего и не купили — Александров, правда, купил позже одну мелочь, но не в самом городе.
Поскольку они проводили пешую экскурсию, лишь изредка подъезжая на общественном транспорте, то к обеду уже изрядно устали. Они зашли в ближайшее кафе и, не спеша, основательно там подкрепились, а заодно и немного отдохнули. Следует пару слов сказать о посуде, в которой хозяева заведений подавали пищу. Она была подобна в разных городах — и в Стендале, и в Магдебурге. Морозевич это отметил давно. Если для первых блюд были обыкновенные тарелки, то вот тарелки, на которых немцы подавали вторые блюда, были довольно интересными. Такая тарелка прямоугольной или немного овальной формы (фарфоровая или пластмассовая) со скруглёнными углами была разделена рельефными выступами на две части: в первой части располагалось основное блюдо, например, отбивная. Вторая же была предназначена для гарнира и подобными рельефными выступами делилась уже на 3–5 частей — они могли быть прямоугольной или в форме усечённых секторов (чаще). Все эти части заполнялись разными видами гарнира. Это в зависимости от сезона, вкусов хозяина заведения или его фантазии могли быть: отварной картофель брусочками, отварные морковь или свекла кубиками, свежая или тушёная капуста, зелёный горошек, тонкие отваренные стручки спаржевой фасоли или сама рваная спаржа. Характерным было ещё и то, что гарнир (даже отварной картофель) был совершенно пресным — его никогда не поливали никакими соусами, что так характерно для славянской кухни. Он мог быть разве что слегка подсолен (варился в солёной воде) и только. Далее клиент его сам досаливал, доперчивал и тому подобное.
Далее приятели обсудили план своих дальнейших действий и решили продолжить экскурсию уже в направлении гарнизона — всё равно они весь город не осмотрят, а представление о нём они уже получили. По дороге к военному городку они попутно ещё что-нибудь увидят. Так они и поступили. Попали на территорию гарнизона они довольно скоро и без проблем. Они немного побродили по городку, пообщались с местным населением, заглянули в некоторые магазинчики. Конечно, территорию гарнизона никак нельзя было сравнивать с территорией их городка. Ведь в Магдебурге, где, как они узнали из рассказов местных жителей, стоял штаб армии и размещался приличный гарнизон, кроме того, рядом ещё находился и крупнейший в ГСВГ полигон, куда регулярно съезжались части с бронетехникой чуть не со всей ГДР. Оба Андрея не ставили себе целью детально изучить городок, зачем это нужно. Так, немного ознакомились — и достаточно. В городке им запомнились многоэтажные казармы, Дом офицеров и, конечно же, располагавшаяся поблизости средняя школа? 37. Это было массивное угловое трёхэтажное (а с мансардами так и четырёх) строение с круглой башней и арочным угловым входом со стороны Эльбы.
Там же в городке, зайдя в один из бакалейных гарнизонных магазинчиков и посмотрев на его полки, Александров вдруг сказал своему тёзке:
— О, здесь я кое-что куплю.
— И что же ты присмотрел?
— "Герцеговину Флор".
— Ух, ты!? — удивился тёзка. — Это тот самый табак, который курил Сталин?
— Вот именно. Только здесь не табак, а папиросы. Покурим, попробуем. Сталин, конечно, курил не папиросы, а именно табак, набивая им свою трубку. А мы попробуем папиросы. Трубок у нас с тобой не имеется.