(Не)правильный выбор
Шрифт:
– А вам-то какое дело, тёть Дусь? – вскинулась я. – Или что, завидуете, что не вашей Машке так повезло, как мне?!
Слова слетели с языка прежде, чем я подумала над их содержанием, и я тут же, конечно, пожалела. Но слово не воробей, сказанного назад не вернёшь.
«Дуреха, ты Аня», – обругала я сама себя и взгляд в грядки спрятала.
– За то, что этот парень на Машку внимания не обратил, я свечку пойду в церквушку поставлю, Богородице спасибо скажу, что беду отвела. А ты, Анька, не зазнавайся и гляди не повтори судьбы матери своей, – сказала тётка
Что она имела в виду? Что за ересь она несёт? Отец мой умер незадолго до моего рождения. Мне мамка об этом сказала.
***
К концу дня, пока возилась на грядках, нещадное солнце напрочь выжгло все мысли из головы, и о разговоре с тёткой Дусей я напрочь забыла. Только культивируемые сознанием мысли о Димке по-прежнему крутились в голове, и между ног всё ярче нарастало сладкое томление от предвкушения предстоящей встречи.
– Аня! – голос мамки выдернул из фантазий.
– Иду, мам. Сейчас, только руки помою! – радостная от того, что этот день наконец-то закончился, я подбежала к крану руки мыть.
– До понедельника, Аня, – прокряхтела тётя Дуся, отсчитывая мне денежку, заработанную за неделю.
– Ага, спасибо, тёть Дусь, – я вытерла руки о подол и забрала деньги. – Вы про Машу не обижайтесь. Я не со зла.
– Иди уже, мать заждалась небось.
Развернувшись на пятках и бросив на прощание «до свиданья», я помчалась к калитке, возле которой ждала мать.
– Вот, мам, тётя Дуся зарплату отдала, – подойдя к женщине, сую ей деньги в руки.
– Да ты моя помощница, – треплет меня мамка по щеке.
– Мам, ну, пойдём, а то мне помыться ещё надо, – суечусь вокруг мамки.
– Димку ждёшь?
Я взглянула на неё, и мне показалось, или грусть проскользнула в её голосе?
– Ну, да, мам. Сегодня же пятница, – делано улыбаюсь, а в голове всплыли слова тётки Дуси, но заводить с мамкой разговор о её прошлой жизни сейчас мне совершенно не хочется.
– Да, я знаю, – кивнула женщина, толкая вперёд велосипед, – как у тебя дела в училище?
– Мам, ну, что за вопросы? Ты же знаешь, сейчас подготовка к экзаменам полным ходом идёт. На выходных придётся корпеть над докладами, – рассказываю ей, а сама улыбку сдержать не могу. – Мам, ну, а с твоим настроением что не так? Почему такая грустная?
– Да всё хорошо, Аня. Устала немного.
***
– Анют, – Димкин голос обжигает мне слух, и я, как зачарованная, опускаюсь на колени перед парнем и тяну молнию джинсов вниз, – ты сегодня такая красивая.
Димкины комплименты заставляют сердце пропустить удар и забиться оглушительным бубном шамана.
– Ты тоже, Дим, самый лучший, – шепчу я и, достав его член из трусов, погружаю в свой рот.
Всё за последние недели так изменилось во мне, всё моё внутреннее миропонимание вдруг неожиданно перекроили и заставили думать совершенно по-другому. Если раньше я считала, что минет – это точно не для меня, то теперь, облизывая и посасывая бордовую головку Димкиного члена, нестерпимо хотелось ощутить её вкус.
Когда Димка, дёрнув бёдрами, проталкивает своей член сразу глубоко в горло, я удовлетворённо выдыхаю. И откидываю голову чуть назад, ослабляя мышцы шеи для того, чтобы он погрузиться ещё глубже.
Я до сих пор не могла поверить в то, что творит со мной тяга к этому парню. И как моя готовность угодить ему стирает все запреты и грани в моем воспалённом от желания рассудке. Когда Димка протягивает руку и, хватая меня за сосок, начинает играть с ним, я медленно плавлюсь в тихом огне вожделения. Впиваюсь в ягодицы парня, и он дёргает бёдрами, входит в мой рот грубо, до самого горла. А я тянусь к нему, словно прошу ещё больше, насаживаюсь, несмотря на лёгкую боль в горле.
У меня кружится голова от осознания того, что я начала заглатывает его член почти полностью, и в уголках глазах появились капельки слёз от того, что перехватило дыхание.
– Анютка, ты лучшая минетчица, слышишь?! – хрипит Димка и хватает меня за волосы на затылке, вбиваясь ритмично в моё горло.
А я терплю, желая ощутить его тягучую горячую сперму во рту. И да, я научилась даже её глотать.
Когда горячая струя обожгла мне горло, я с удовольствием отметила, что Димка, тяжело дыша, нежно коснулся моей щеки, слабо улыбнулся.
– Обожаю твой ротик, Анют.
Пока я слизывала последние капли с его опавшего члена, он продолжал наблюдать за мной, не сводя глаз.
– Ты сегодня подготовилась к нашей встрече, Анют?
В голосе парня проскользнул неподдельный интерес. Значит, сомневался во мне. Значит, смогу удивить. Я медлю с ответом и вместо него начинаю стягивать с себя платье. Следом полетел лифчик, и дальше трусы. Пока освобождалась от одежды, не переставала кидать поочерёдные взгляды то на Димино лицо, то на его пенис, который с каждым моим последующим движением опять наливался возбуждением.
Я встаю на четвереньки и поворачиваюсь к нему попой. Прогибаюсь в пояснице, чтобы лучше видеть его лицо в тот момент, когда раздвигаю ягодицы, чтобы продемонстрировать то, что он привёз мне, когда приезжал в прошлые выходные.
– Анютка, – в глазах Димки вспыхивает знакомое мне нетерпение, и он, не медля ни секунды, скидывает с себя остатки одежды и упирается возбуждённой головкой в мою разгорячённую, мокрую от желания щёлочку.
– Готовилась, Дим, – мурчу я и трусь о его возбуждённый орган.
– Анютка, ты очумелая девчонка, – шипит он, пробегая по позвоночнику подушечками пальцев сверху вниз.
Я уже выучила эти движения наизусть и помню каждое из них наощупь. Вот большой палец касается штуковины, которую он назвал «анальной пробкой», и которая у меня стояла там весь день, как он и просил, и, мягко покручивая и покачивая ее, Дима начал растягивать тугое колечко.
Я задышала часто, с надрывом. Когда вставляла пробку туда, было совершенно не больно. Может, немного возбуждающе-непривычно чувствовать в себе что-то инородное всё время.