Не причиняя обид
Шрифт:
– Красивая, – говорила она, разглядывая меня, и примиленько улыбалась. – Она тебе подходит, Джон. Молодец! Давно надо было жениться, а то седина в волосах пробивается, а он всё в холостяках ходит.
Джон выслушал даму, но так ничего не ответил: ни подтверждал, ни отрицал.
Заиграла спокойная музыка. Мужчины стали выводить своих спутниц в центр зала. Мы посмотрели друг на друга, и Джон протянул ладонь. Я вложила свою руку, и через минуту мы так же, как и все топтались на месте в медленном танце.
– Почему ты не
– А зачем её расстраивать?
– Потом получится очень некрасиво, если она узнает.
– Думаешь, меня это заботит? А слухи всегда можно опровергнуть. Никому от этого плохо ещё не было.
Меня удивляло, с какой простотой он относился к ситуации. Другой на его месте впал бы в ярость, раскраснелся или наоборот, загордился бы и поддержал ложь. С каждым днём я открывала в Джоне всё новые качества и с гордостью понимала, что они мне нравятся. Сдержанный, спокойный и добрый. Иногда его поведение сбивало меня с толку, казалось странным, но Кати уверяла, что плохих качеств у Джона просто нет.
Мы вернулись в отель после двух ночи. Дождались, пока жених с невестой уедут, затем сели в такси и сбежали, а танцы продолжались уже без нас.
В руках я держала пойманный букет.
– Спасибо, Джон, – сказала я, назвав его неофициально, что понравилось ему, судя по блеску в глазах. Я открыла дверь и вошла в номер. Джон тоже вошёл и остановился. Я положила букет и замерла, глядя на него. – Это было действительно незабываемое время. Давно я так не веселилась.
– Я знал, что смогу тебя развлечь.
– Очень скромно.
– Честно.
У меня не нашлось ответного слова.
– Спокойной ночи? – проговорил он.
– Да, – я приблизилась к двери, взялась за ручку, – сладких снов.
Когда я повернула голову, чтобы подарить ему свою улыбку, произошло неожиданное. Преодолев мизерное расстояние, Джон взял мое лицо в свои руки и поцеловал.
– Это хоть немного оправдает мысли гостей, – сказал он, оторвавшись от моих губ, затем ушёл.
А я ещё с минуту стояла потрясённая произошедшим.
***
Австралия, г. Перт
2026 год
В течение следующих двух дней я маниакально следила за передвижениями Франчески. Роберто уехал в Брисбен, а эта итальянка со странностями осталась в имении.
Мои наблюдения многого не дали, только подогрели воображение. Я видела, как она ходит по саду, часто подходит к Нильсе и что-то ей говорит. Когда я в тот же вечер спросила дочку, что говорила ей тётя Франческа, она удивлённо захлопала своими глазками.
– Мама, – возмущённо сказала она на испанском, – я не понимаю языка Франчески! Она всё время говорит одно слово.
– Можешь мне его назвать?
– М-м-м, – Нильса постучала пальчиком по губам, вспоминая, – как-то «рубарэ» или «рубарчи»… похожее что-то.
Интернет в наше время творит чудеса. Мне всего лишь нужно было сказать в микрофон слово «rubare», и он выдал «украсть». Няня наша испаноязычная, поэтому даже если она была рядом, ничего не поняла. Тем не менее, в испанском есть слово «robarse» в том же значении.
Няня была озадачена, когда я спросила, слышала ли она похожее слово от Франчески.
– Я, признаться, не вслушивалась в её итальянскую речь. К тому же она так тихо говорит, почти шепчет. Не разобрать…
Я попросила впредь прислушиваться к словам Франчески. Но мне и думать не надо было, чтобы понять её мысли. Кого ещё я могла у неё украсть? А речь определённо шла обо мне в каком-нибудь контексте, вроде: «Она украла у меня твоего отчима».
Ночью перед приездом Роберто я спала очень плохо. Сон и без того был чутким, а когда под окном зашуршали листья, я совсем потеряла желание спать. Подкравшись к окну, я увидела тёмную фигуру, тонкую как тростинка в тёмной одежде. С яростью стукнув ладошкой по стеклу, спугнула её. Я не была уверена в том, что под окном шарилась Франческа, но верила в свою догадку.
Утром вернулся из Брисбена Роберто, и я вызвала его на серьёзный разговор.
– Какие у тебя планы на ближайший месяц?
– Ты выглядишь взволнованной. Что случилось?
– Роберто, ты уедешь на гастроли?
– Ты же знаешь, что впереди Рождество и…
– Франческа поедет с тобой?
– Нет. Она повредила колено, врач запретил ей танцевать в течение четырёх месяцев.
– То есть я останусь в одном имении с этой женщиной?
Теперь волновался Роберто, об этом говорило его побледневшее лицо и уголки губ, опущенные вниз. Он взял меня за плечи и посмотрел в глаза.
– Нет, Эла, ты не взволнованна. Ты напугана. Что произошло в моё отсутствие?
– Франческа преследует меня. Постоянно стоит за моей спиной, где бы я ни находилась. Она подбирается к окнам моей спальни, говорит с Нильсой о воровстве. Я… я не хочу оставаться с ней, Роберто.
– Тихо, тихо, – шептал он, прижимая к себе.
– Она сводит меня с ума. Уверена, что это её цель.
– Я поговорю с ней.
Отстранившись, хватаюсь за голову. Пальцы с силой впиваются в волосы. Хочу держать себя в руках, но не могу.
– Вряд ли это поможет. Я пробовала с Лисой. Франческа обвиняет меня в паранойе. Роберто, возьми нас с Нильсой с собой. Пожалуйста.
– У меня тур по России. В Москве я должен посетить новогодний огонёк и несколько светских мероприятий. Можешь составить мне компанию. Няню Нильсы возьмём с собой, чтобы тебе было легче.
Моя челюсть открывается, но тут же закрывается. Россия? Москва? Меня будто в тупик загнали – в угол с двумя стенками. С одной стороны – Франческа. С другой – моя семья в России. Роберто понял, о чём мои мысли, улыбнулся и снова привлёк к себе.