Не причиняя зла

Узун Юлия

— Привет! — крикнула я, приближаясь к девушке. — Ты Вика?

Она ответила жизнерадостным голосом:

— Да! А ты Элизабет?

— Она самая.

— Как долетела?

— Главное, что долетела, — устало произнесла я, чувствуя, как меня украдкой разглядывают или оценивают. Это было ужасно.

— Э… позволь, я возьму?

Я повернула голову, а к моей маленькой дорожной сумке тянется рука какого-то парня. Светлые волосы волнами ниспадали ему до плеч. Глаза голубые и выразительные. В ушах поблескивали гвоздики. Лишь жвачка во рту портила всю его внешнюю

картину.

— А! — я выпустила ручку сумки, чтобы он мог ее забрать. — Спасибо.

— Ну, поехали! — воскликнула Вика и зацокала своими шпильками по асфальту.

Мы сели в дорогостоящий «шевроле». Я просто расплылась на заднем сиденье от усталости. Очки закинула в рюкзак, а кепку снимать было стыдно. Хотела подремать, но Вика тараторила всю дорогу, рассказывая про свой распрекрасный город.

— Бургас расположен в восточной части Бургасского залива, — говорила она. — Наш дом, кстати, находится в частном секторе недалеко от Терасаты. В общем, это смотрительная площадка. Там так красиво! А вечерами очень даже романтично. — Вика и ее муж, которого она так и не представила, улыбнулись друг другу. — В Бургасе столько музеев. Ты должна их посетить: этнографический, археологический, исторический и естественнонаучный. И это не считая множество выставочных площадок и интересных природных достопримечательностей. Элизабет, у тебя какая специальность?

А Вика не так глупа, как кажется на первый взгляд. С виду она слишком расфуфырена, но говорит четко и слажено.

— Туризм, — ответила я.

— О!

— О-о… — за Викой протянул ее муж.

— Ты нашла лучшее место для прохождения практики!

— Ну, да. Если бы не мой… двоюродный брат. — Дурацкое вранье Дена портило все мое впечатление. Сказал бы, что мы спим с ним, это хоть было бы правдой.

Несколько минут мы ехали молча. Вернее, Вика с мужем что-то негромко обсуждали, а я смотрела на море и ухмылялась. Как парадоксально уехать с одного берега моря на другой. Это ведь всё то же Чёрное море!

— Эл?

Когда Вика позвала меня, я вздрогнула.

— Можно я буду тебя так называть? От Элизабет?

Вздохнув с облегчением, кивнула.

— Кстати, имя не русское, — заметил муж-болгарин.

— Отец из Дании. — Это мы тоже с Деном обговорили.

— Как круто! — взвизгнула Вика, затем забралась ногами на сиденье, чтобы видеть меня. — Эл, ты не представляешь, в какой рай ты попала! У тебя будет своя комната. Не волнуйся, дом настолько большой, что ты можешь там потеряться. Сестра Христо живёт там с сыном, так мы неделями не видимся.

В моей голове зазвенел ее смех. Наконец-то, она сказала имя своего мужа, а то я бы так и прозвала его — муж-болгарин.

— А кто еще живет в доме? — осторожно поинтересовалась, чтобы пробить почву.

— О, сестра Христо с сыном и бабушка с дедушкой. Родители Христо живут отдельно. А сестра не замужем. Ее бросил парень на пятом месяце беременности, теперь она воспитывает Ешку одна.

— Сколько ему лет?

— Шесть. А бабушка с дедушкой живут на первом этаже. Ты их редко будешь видеть. Дом принадлежит им, на самом деле.

— Мой дедушка был военным, — добавил Христо. — Он заработал этот дом кровью и потом.

— О! О! — вскрикнула Вика, подпрыгивая почти до потолка. — Вон там можно пройти к Бургасскому мосту. — Она села. — Мы почти на месте.

«Наконец-то».

Мне очень хотелось спать. Половина информации пропущена мимо ушей, не запомнила ничего.

Машина остановилась около трехэтажного кирпичного частного дома. Из-за забора торчали ухоженные кустарники.

— Сколько здесь спален? — с любопытством спросила я, таращась на окна дома.

— Шестнадцать! — гордо сообщила Вика.

Ну, да. В отцовском московском особняке было двадцать семь спален. Не дурно. Отец Христо не посол, я надеюсь.

Меня проводили в комнату с множеством светильников и широкой кроватью.

— Ужин в семь. Если я не успею после салона красоты, спускайся сама. И никого не стесняйся. Чувствуй себя, как дома.

Вика так искренне мне улыбнулась, а я вела себя как заторможенная курица.

Стоило Вике выйти за дверь, я тут же нырнула под душ. А потом уснула крепким сном на мягкой постели — и пусть мир подождет.

***

Аргентина, г. Рио-Куарто

2020 год

Мы с Леандро лежали на белых простынях после занятия любовью, обнаженные и вспотевшие. Нашим отношениям уже целая неделя, и я с уверенностью могу сказать, что мне хорошо с этим человеком. Лежа на его плоском животе с закрытыми глазами, я кайфовала от того, как Леандро водит пальцами по моим рукам, спине, бедрам.

И вдруг он нарушил тишину, а за одно и мой кайф.

— Илеанна, почему ты никогда не рассказываешь о себе?

Я перевернулась на спину и закатила глаза.

— А что ты хочешь знать?

— Да много чего. Твой любимый цвет?

— Радуга.

Он улыбнулся.

— Любимая музыка?

— Алан Уолкер. Слушай, ты всерьёз будешь спрашивать про такую чепуху?

— На самом деле… — Леандро разлегся и принялся смотреть в потолок. А я разглядывала его профиль: темные ресницы, контур губ, мужественные черты лица. Он мне безумно нравился. — На самом деле, — повторил он, — я хотел бы узнать, где ты родилась, где выросла, кто твои родители… Ты ведь не аргентинка. У тебя акцент… ну, не знаю, может, колумбийский. Ты колумбийка?

Я знала, что рано или поздно он спросит об этом. Мой испанский не идеальный, и то, что я говорю с акцентом — это понятно. Я же русская турчанка.

— Ты прав. Я не аргентинка, — спокойно сказала, прекрасно зная, что скажу. На этот случай у меня давно были припасены отличные воспоминания о Кингсмэнах. — Я выросла в Небраске.

— В США?

— Да.

— Так ты американка? — В его голосе слышалось удивление, словно он не верил, что такое вполне возможно.

— Я… не знаю, кто я, — напустив на себя фальшивую грусть, ответила тихо и твердо.