Шрифт:
Часть первая. Он.
Глава
первая
Коле ещё не было шестнадцати, но его многие узнавали из-за съёмок в фильме про пришельцев. Его роль была не из главных, но сыграл он ее блестяще, и с тех пор его стали приглашать сниматься вновь и вновь.
Когда в очередной раз позвонил телефон, и голос в трубке позвал на пробы в сказке про Золушку,
– А представь, что фея подарила тебе чудесное платье, – говорил режиссер. Актриса тотчас начала восторженно ощупывать свою юбку и прыгать, как собачка.
– Не подходит, – кричал, еле сдерживая гнев, режиссер.
– Вика Соколова, проходите, – пригласил помощник.
Вошла Вика, долго искала, куда положить сумочку, потом вышла на середину площадки и услышала всё то же про фею и платье. На минуту она застыла, потом взглянула вперёд, словно рядом стояла фея, опустила глаза вниз, рассматривая подол. Неуверенная рука потянулась к краю юбки, но потом дрогнув, в благоговении опустилась. Вика подняла глаза на фею, и в них светилось столько счастья, благодарности и восторга, что режиссер захлопал в ладоши и распустил всех по домам: Золушка нашлась.
Помощник подозвал Колю и представил их друг другу. Раздал тексты и назначил время первой репетиции. Коля легко запоминал и вскоре знал роль назубок. Камеры он не смущался и выполнял всё, что требовал режиссер, так что работа с ним всегда проходила быстро. Сцены снимались в средневековом замке уже несколько недель, прежде чем наконец в кадре появилась Золушка.
Глава вторая
В этой интерпретации сказки все сцены проходили зимой, и Вику обогревали каждые пятнадцать минут, накидывая шубу и давая горячий чай. Снимать Золушку с красным носом и закоченевшими пальцами никто не хотел. Коле было легче, его камзол был из плотного материала, да и под него можно было поддеть безрукавку.
Но Вика в сцене на балу была в пышном платье с декольте, и снежинки, падающие на ее плечи, медленно стаивали в холодные капли. Коля скучал на балу, когда, наконец, появилась она с удивительной прической и безупречным макияжем. В этой ослепительной красавице трудно было узнать нерешительную девушку с проб. Он с радостью танцевал с ней менуэт и вальс, повторяя дубль за дублем, пока их движения не стали гармонично слаженными, и потом водил по заснеженному парку, держа за руку. В процессе многократного повторения диалогов они все больше привыкали друг к другу, глаза смотрели теплее, а между сценами они вместе пили чай с печеньем. К моменту съёмок сцены на лестнице, когда Вика бесследно исчезла из дворца, Коля очень естественно изобразил на лице печаль разлуки, представляя, что ближайшую неделю ему предстоит репетировать с нудным французским актером, игравшим короля, и капризными, как на сцене, так и в жизни, актрисами – сестрами Золушки. Когда их повезли в усадьбу, где предстояло отснять примерку туфельки, Коля был настолько рад новой встрече м Викой, что сыграл безупречно почти без дублей.
Он с радостью прижал к себе смутившуюся Вику и очень нежно поцеловал. "Снято", – крикнул режиссер, а они всё стояли в объятьях и не отводили глаз. Прошло несколько месяцев, и на премьере они встретились опять, давали интервью, а потом сидели рядом на банкете, и Коля галантно наливал ей сок и подкладывал салаты. На прощанье он очень хотел обнять Вику, как при съёмке, но она лишь махнула рукой и побежала в ожидавшее такси. Фильм не раз повторяли по телевизору, и все время, когда доходило до примерки туфельки, сердце Коли начинало стучать сильнее.
Глава третья
Месяца текли своим чередом. Новые съёмки по Гоголю, и Коля сыграл Вакулу.
Известная актриса, профессиональная модель, сыграла Оксану. Она естественно и нежно прижималась к Коле на съёмке и между сценами, но также спокойно прижималась к режиссеру, оператору и всем актерам, обесценивая свою нежность, доступную каждому. Фильм получил несколько наград, Коля гастролировал с показом по России в сопровождении Оксаны, они обнимались на камеру и были заочно названы журналистами звёздной парочкой. Пожалуй, Коле льстило знакомство с ней, но ничуть не согревало. Не было замирания сердца и перехватывания дыхания, были лишь пальцы, щеки, даже талия: доступные поверхности и непроницаемая сущность. Коля не знал, что нравилось ей, что удивляло и вдохновляло. Она всегда была одинаково весела и мила со всеми, словно ее запрограммировали вести себя так. Она была стопроцентно предсказуема после одного дня знакомства. И даже в те секунды, когда Коле казалось, что они больше, чем коллеги по работе, она не раскрывала свою душу, и могла, пересев за соседний столик, полностью переключится на другого человека, словно ни Коля, ни его искренность ей больше не интересны.
Конец ознакомительного фрагмента.