(Не)приемный папа
Шрифт:
И только сейчас до меня доходит, что уже 31 декабря. Что это первый новый год для моей девочки, который она проведёт с папой. Что, мать его, за несправедливость?!
Выскакиваю из машины, и словно шальной несусь вдоль по улице к ближайшему ёлочному базару. Там покупаю небольшую ёлочку в кадке, игрушки на неё и точно такого же синего тигрёнка.
Захожу в палату со всем праздничным добром и демонстрирую Варе.
– Украсим? – улыбаюсь дочери. Она уже не может. Слабость не даст ей участвовать в украшении ели. Даже тигрёнка она едва может
– Как назовём? – спрашиваю, видя, что Ксюша еле сдерживается, чтобы не заплакать.
– Тигруля, - шепчет Варя.
– Пусть будет Тигруля, - соглашаюсь. – А теперь руководи. Мы с тётей Ксюшей будем вешать игрушки, а ты говори, куда какую.
В итоге ёлочка получается довольно милой.
– А подарки? Под ёлку положено класть подарки, - говорит Варя.
– А что ты хочешь, чтобы дедушка Мороз принёс?
Малышка задумывается, а потом тихо выдаёт:
– Твою улыбку и маму.
Не выдерживаю, вылетаю в коридор и сползаю по стене, садясь на корточки. Даже в таком состоянии ребёнок просит не избавления от мук, а маму. Про себя выстраиваю даже не трёх а десяти этажную матерную конструкцию. Дышу порывисто, чувствуя щемящую боль за грудиной.
Ксения появляется спустя минуту. У неё встревоженное лицо и подрагивающие пальцы. Губы сжаты в тонкую полоску. Садится рядом на корточки и тяжело вздыхает.
– Я загадала на Новый год донора для Вареньки.
– Думаешь, деду Морозу под силу исполнить твоё желание?
– А давай письмо ему напишем и вместе попросим. Каждый выскажет все свои желания, а потом отправим ему. Надо верить в чудо.
– Я уже ни во что не верю, - голос свой едва узнаю.
– А вот это плохо. Не правильно. До последнего верить надо.
Поднимаюсь, собрав себя в кучу, и захожу в палату. Варя не должна видеть меня в таком состоянии. Я не имею права раскисать.
– Пишем письмо дедушке Морозу? – беру лист бумаги.
И мы пишем. Заказываем счастливую здоровую семью с мамой и лохматым драконом и кладём письмо под ёлку. А утром мне говорят, что донор нашёлся. Я не верю своему счастью. Звоню Ксюше, чтобы поделиться радостью. Она взяла выходной. Первое января. Я её понимаю.
Ксюша радостно говорит, что она знала, что не зря мы писали письмо.
– Я начинаю верить в чудеса, - улыбаюсь как дурак.
– Это правильно, - тихо говорит она. Видимо не хочет, чтобы муж наш разговор слышал. Поздравляем друг друга с праздником, а потом я иду к врачу. Он сегодня, вопреки всему на дежурстве.
– У вас бывают выходные? – интересуюсь с улыбкой. Теперь у меня появился для неё повод.
– Какие выходные? У меня пациенты. Болезни не знают выходных, - вздыхает врач.
– Кто донор? – задаю интересующий вопрос.
– Он пожелал остаться неизвестным. Главное мы спасём вашу девочку. Завтра утром назначена операция. Когда прихожу обратно, застаю в палате маму и папу.
– С новым годом! – кричат они, и мы пытаемся улыбнуться. Видим, что фальшиво выходит, но всё же.
– Вот, приехал на внучку посмотреть, - отец подходит к Варе и осторожно надавливает её на кончик носа. – Вся в папку. Красавица, - озорно подмигивает ребёнку. – Я твой деда.
Варя смотрит на пожилого мужчину огромными глазами и нерешительно улыбается.
– А у меня хорошие новости! – говорю громко. – Дедушка Мороз решил исполнить сразу два желания. Моё и Вареника.
– И что же вы загадали? – интересуется мама.
– Я, чтобы дочка выздоровела, а Варя мою улыбку просила. Видимо, эти два желания шли в комплекте.
– А маму он тоже нам подарит?
– впервые за долгое время оживает малышка. Вера в чудеса коснулась и её.
– Наверное, с мамами напряжёнка. Он же нам хорошую выбирает, - шучу.
– У нас уже есть хорошая. Ты ему напиши. Пусть её нам подарит.
– Я попробую договориться, - улыбаюсь.
Мама остаётся с Варей, а я везу отца домой. Заодно собаку проведаю и помоюсь нормально. Я рад, что донор нашёлся. Это реально новогоднее чудо. Только непонятно, почему он решил остаться инкогнито. Да я за спасение жизни дочки его озолотил бы. Есть же на свете хорошие люди. Храни их господь.
Глава 14
Дмитрий
Эту ночь с Варей проводит бабушка, а я слоняюсь по дому, хотя надеялся нормально поспать. Уже не помню, когда высыпался. Акбар следует по пятам и жалобно поскуливает. Он скучает, а ещё не понимает, почему его все бросили и куда делись весёлые игры с маленькой хозяйкой.
– Скоро Вареник приедет домой, - треплю собаку по мохнатой голове. – И снова ты будешь страшным драконом, от которого принц должен спасти принцессу.
В голову лезут беспокойные мысли, которые неприятным осадком осыпаются в грудную клетку. Мне страшно. Я боюсь, что операция пройдёт с осложнениями. Снова ощущаю ноющую боль за грудиной, но привычно от неё отмахиваюсь.
А ещё думаю о Ксюше. До ломоты обнять её хочу, прижать к себе, почувствовать живительное тепло. Но она не появляется в клинике и на следующее утро. Варю увезли на операцию. Мы с мамой сидим в палате и молчим. Ожидание – хуже пытки. А Ксюша даже трубку не берёт. Звонил раза три, но безрезультатно. Это напрягает. Что могло произойти? Она всё не перезванивает.
Мысли всплывают разные. Если бы не Варина операция, я бы сорвался и понёсся её разыскивать. Не может человек просто так пропасть без каких-либо объяснений. Тем более, это не в характере Ксюши. Но Варю я оставить не могу.
Операция затягивается. Уже прошло пять часов. Волнение с каждой минутой нарастает, сжимая грудину ледяными тисками. Врач появляется спустя семь бесконечно долгих часов. Мне кажется, я за это время на несколько лет постарел.
– Операция прошла успешно, - говорит врач, а я выдыхаю, ощущая, как тело расслабляется, и подгибаются колени. Падаю обратно на стул, растирая лицо ладонями.