(Не) примерное поведение
Шрифт:
— Она моя, — повторил сумасшедший. Похоже он и правда болен. Где же парни? Или я так быстро бежал, что за мной было не угнаться? Но нет, заметил краем глаза шевеление в кустах. Свидетелей нашего маленького разговора по душам много или не много, но они есть. Почему больные люди всегда хотят обо всем рассказать? Похвастаться своими деяниями? Странно, может мозг по-другому устроен? Или другие отделы работают. Говорят же, что мы задействуем наш орган только на малую процентность от всей силы и мощи. А может какие программы у этого Романа там полетели? Прошивка там? Или вирусы какие? Мозг-это же большой компьютер. Какой же вопрос задать? Как начать?
— Слушай, мужик, отдай ее мне и мы просто уйдём.
—
— Зачем она тебе? Ты уже достаточно ее сломал. Я заберу ее ладно?
Стал подниматься, но пришлось остановиться, пистолет приблизился прямо ко лбу. Понял поторопился… посижу ещё.
— Она моя, — в который раз повторил одну и ту же фразу больной урод, но вдруг продолжил. — Я люблю ее и мы будем вместе.
— Серьезно? Это ты называешь любовью? — мне стало совсем смешно. Аж, перехотелось бояться пушки и я слегка отодвинул ее, чтобы видеть собеседника. Тот сморщился, но не возражал.
— Да что ты знаешь о любви? Ты думаешь можно навязать чувства, требуя их и выбивая подчинение из кого-то, как из боксерской груши? Ты дурак, мужик?
Ой, вот это я зря разошёлся, его затрясло и он заметно напрягся. Похоже переборщил. Посмотрел на Иру, она лежала неподвижно и нужно было скорее заканчивать эти душевные разговоры. Да только пистолет в руке собеседника останавливал меня. Я сейчас явно не в выигрышном положении.
— Она моя, — повторил собеседник и я понял, что разговор зашёл в тупик. И наверное, кто-то в кустах находящихся напротив подумал также, потому что оттуда прилетела маленькая, быстрая и точная пуля. Нет, звук был не громким, но вполне различимым. Я успел пригнуть голову и вторая пуля просвистела очень близко, впечаталась в ствол дерева и осталась там. Мужчина, если то больное чудовище можно так назвать, упал на спину в сугроб рядом с Ирой. Неужели все? Какие-то доли секунды задержали меня в шоковой реакции после неожиданного и быстрого финала. Я смотрел, как расползАлось кровавое, алое пятно, белая рубашка, превратилась в разноцветную безвкусную и дырявую тряпку. Пришёл в себя. Повернул голову в сторону, откуда мне показалось, что стреляли. Из-за кустов быстро показались Кирилл и Эд, они шли медленно, в отличие от ребят, что резвыми рысями метнулись к ещё двигающемуся Роману. Наверное его не убили, а просто ранили, чтобы схватить. Потому что не знаю никого, кто бы умер от огнестрельного в плечо. Ранение так себе, скорее, он просто не ожидал.
Я наконец, отморозился и подлетел к Ире. Дальнейшее меня интересовало меньше всего. Только она, моя любимая, моя душа.
— Скорее Натан, ты должен ехать. В этой глуши не то, что доктора, здесь даже воды чистой не найдётся. Машина на дороге, там один из моих парней отвезёт вас. Поспеши брат. Ей надо в больницу.
Я так и поступил. Она пришла в сознание на пару секунд, но никого и ничего не узнавала. Потом опять провалилась в забытьё. У меня за этот период пока мы ехали в эту чёртову больницу, половина шевелюры стала серой.
Самые долгие пятьдесят минут в моей жизни. Парень правда гнал, как мог. Красавиц, иначе могли бы опоздать…
А потом волнение, переживания и страшный диагноз-выкидыш. Мне хотелось вернуться и убить мудака, что стал причиной. Это был мой ребёнок, наш… Точнее, ещё совсем на ребёнок, только зарождение маленькой жизни, но… Я ведь даже не знал. Точнее никогда не задумывался, что мы … она могла уже быть беременна.
Я сглотнул горький ком в горле, отгоняя воспоминания. Завёл машину и направился к бабуле моей любимой. Временно, мы с Кирой остановились там. Ее привёз Олег. Девочка вцепилась в меня так, словно я самый дорогой ей человек. И в тот день я в первый раз уехал из больницы. Наверное, персонал вздохнул с облегчением.
Пока еду воспоминания врываются снова в голову.
Тот разговор, когда Эд приехал в клинику, чтобы увидеть меня перед отъездом в Москву.
— Как пропал? Что это значит?
— Значит, что он не попал в сизо. Он не попал в психушку, куда возможно, его бы определили. Это значит Натан, что его больше не смогут судить. Он потерян для общества. Раненый, сбежавший преступник. Дело закроют через пару недель. Я знаю только одно. Лучше бы он умер, потому что куда определили его мы с Кириллом, конечно, предварительно изрядно помяв ему бока… — он перешёл на шёпот. — Честно, очень жестоко, но зато действенно.
— Такого финала, я конечно не ожидал, лучше бы его просто пристрелили. А теперь будут проблемы, я буду постоянно думать, когда он появиться перед моим домом, возле моей женщины.
— Поверь, он не доживет до следующего месяца… Тот кому мы его отдали, владеет клубом… мм… по интересам. Скажем так. Где богатые дяди с огромными кошельками, развлекаются с плохими мальчиками, делая с ними все, чего их душа соблаговолит. Эти мальчики долго не живут, не выживают…скорее, молят о смерти, а иные и сами ускоряют ее приход. Но, если честно, мне их не жалко. Все они уроды по жизни, насильники и убийцы. Отбросы, недостойные жить. Мы не боги, друг. Не можем решать кому оставить жизнь, а кого лишить её. Даже, если этого очень хочется. Зато, мы можем сделать эту жизнь яркой… для тех людей, которые попадают в этот закрытый клуб, все уже предрешено.
— Никогда не слышал о таких сборищах. Такое правда есть?
— Если ты не знаешь, это не значит, что этого нет Натан.
Припарковал машину у облезлой девятиэтажки, подъезд не лучше, знававший виды. А я ещё на свой подъезд жаловался.
Дверь мне открывает пожилая женщина, с приятными добрыми чертами лица и улыбается. Из-за неё выглядывает малышка и кричит своим звонким голосочком.
— Папа, — да, об этом ещё нужно поговорить с Ирой. Надеюсь, она не будет против. Малышка начала меня так называть совсем недавно, возможно, здесь есть заслуга Иришкиной бабули.
— Привет, малышка, — целую маленькую принцессу, а та быстро забирается ко мне на руки.
— Привет, сынок, мы уже думали, что ты снова останешься в больнице.
— Я скоро опять поеду, просто нужно переодеться и привести себя в порядок. А то Иринка разлюбит. Она кстати, пришла в себя и очень хочет всех видеть, — бабуля знала, не все конечно, но видя мои метания и страх в глазах, заставила рассказать. Стараясь не вызвать инфаркт старой женщины, я мягко и как мог не вдаваясь в подробности, сказал, что Иру похитили и избили. Теперь она в больнице, а я с ней. Молилась бабуля с утра до вечера. Постоянно видел, как она крестилась и что-то шептала.
— Ой, батюшки, радость какая, — сразу начала вздыхать и глаза заблестели.
— Скоро я вас отвезу к ней. Только Ира просит время, ей снимут повязки и сразу поедим, чтобы Кира не испугалась.
— Мама, — пискнула Кира и хотела было заплакать, но я сразу дал прослушать сообщение, что мы записали с Ириной. Там был такой родной и ласковый голос мамы. Она рассказывала, как сильно любит своё сокровище и что они скоро увидятся. Малышка не отдавала телефон и я научил её нажимать самой (play) воспроизведение.