Не-птица
Шрифт:
— Это что, шутка от хвойного? — не осталась в долгу мелкая. — Ты хоть предупреди в следующий раз, я шампанское куплю!
Я уже добрался до кухни и сгреб Ивушку в охапку, зарывшись в черную макушку носом. Девушка дисциплинировано выждала секунд пять, после чего легко выбралась из рук.
— Жрать хочу!
Вот так и живем. Достал из холодильника вчерашнее пюре, отправил в микроволновку. Мы с Иволгой спим уже недели две, но для неё, кажется, ничего не изменилось. Кедр остался Кедром, и поиски свободы волновали красноволосую гораздо сильнее, чем перемены в наших отношениях.
А вот я тонул. Ловил каждое её слово и движение,
Иволга же продолжала изучать понятие свободы. С каждым днем она все больше отчаивалась, хотя старалась этого не показывать: курила чаще и больше, пила и иногда не ночевала дома. Вгляд, который раньше так меня пугал, стал теперь частым и привычным — Ивушка замирала над книгой, глядя сквозь неё, погрузившись в собственные невеселые мысли. Читать стала меньше, предпочитая валяться в кровати, пялясь в потолок. Приходилось её обнимать, чтобы не плакала. Мне это всё очень не нравилось.
Микроволновка противно запищала, и я поставил на стол тарелку с едой. Ива набросилась на картошку так же жадно, как в первый день нашей совместной жизни. Она не меняется. Не изменится. Да, перестала воровать, но ведь внутри, в душе, Иволга все ещё маленькая безответственная девчонка.
— Завтра у Милки днюха! — сообщила красноволосая.
— Ого! — я отпил из чашки. Сегодня чай пах имбирем.
— Давай ей сережки подарим? Серебряные!
— А деньги откуда возьмем?
— А вон, — Ива указала пальчиком на копилку, в которой мы собирали на ее отъезд. — Косаря два наша казна переживет!
— Переживет, — охотно согласился я.
— Тогда допивай и отчаливаем! — мелкая выкатилась из-за стола и скрылась в полутьме коридора.
***
Серёжки выбирали долго. Ива тщательно осматривала каждый предложенный экземпляр, взвешивала его на узкой ладошке, прикладывала к ушам (и своим, и моим), потом откладывала и переходила к следующему. Так мы обошли семь ювелирных киосков в трех торговых центрах. Никогда не любил слоняться по магазинам, но в компании это было чуть веселее. Решил не терять время и слушать разговоры вокруг: может, что-нибудь пригодится в сценарии.
— Вот, смотри! — Иволга пихнула под нос очередную побрякушку. — Нашла, по-моему!
Это были небольшие сверкающие ромбики из серебра, с причудливым узором малюсеньких сапфиров внутри.
— Милке обязательно понравится! Это почти под цвет глаз!
Я пожал плечами. Серёжки, как серёжки. Наверное, девочкам виднее!
— Пойдем, оплатим тогда. Доверюсь твоему вкусу.
— Правильно!
И, прижавшись плечом к плечу, мы направились к кассе. Пришлось потратить чуть больше запланированного, две с половиной тысячи, но теперь Мила не осталась без подарка.
***
Вечером заварили зеленого чая. Пили с Ивой медленно, не спеша, глядя друг на друга лениво и доброжелательно. Потом как-то сами собой переместились-перетекли в постель, где провели полтора часа. В душ ушёл первым. Вместе мы не мылись, словно подчеркивая друг для друга нашу отчужденность. Выбрался из ванной, снова под одеяло. Иволга, наоборот, ушла, но постель переполнилась её запахом — дешевым сигаретным дымом, приторными духами, легкими травами — таким безвкусным и родным. Я прикрыл глаза и тихо дышал, пока по полу не зашлепали босые ступни.
— Уф! — мелкая плюхнулась на диван и завернулась в одеяло. — Хорошо!
Я не ответил. Говорить не хотелось.
— Чего молчишь?
— Я просто не понимаю, что между нами происходит.
Иволга тяжело вздохнула и легла на спину.
— Тебя что-то не устраивает?
— Неопределенность.
— Мы спим друг с другом. Что тут может быть неопределенного?
— Мы друзья? Или… Нечто большее?
Пауза, повисшая после моего вопроса, кажется, растянулась на целый час.
— Друзья спят друг с другом?
— Ну…
— Спят или нет?
— Нет!
— Вот видишь. Сам спросил, сам ответил, — усмехнулась Ивушка.
— То есть, ты — моя девушка?
Она перевернулась на бок, положила ладошку мне на щеку, посмотрела в глаза.
— Какой же ты хороший, чистенький мальчик. Как у тебя все однобоко. Не спим — друзья. Спим — любимые. Так, что ли, получается?
— Не знаю. Вот и спрашиваю у тебя, умной.
— Грязной, ты хотел сказать. Не оправдывайся, на правду не обижаюсь, — Ива поймала меня ножкой и притянула к себе. — Кроме этих двух полюсов есть ещё любовники, сожители, сумасшедшие… Думаю, мы — как раз сожители.
Я невольно фыркнул.
— Как-то слышал шутку. «Сожительница осознает себя сожительницей за секунду до смерти». Это слово из полицейской хроники.
Иволга повела плечом, выскользнувшим из-под одеяла. Взгляд невольно приковал ее маленький неровный шрамик. Захотелось снова его поцеловать.
— Если не нравится, можем прекратить.
— Сожители — так сожители, — я коснулся губами плеча Ивушки, и до утра мы больше не произнесли ни слова.
***
Оказалось, Мила жила не так уж далеко — всего три остановки от площади Маркса, вглубь сонного Кировского района. Я не успел даже устать от запаха и постоянного присутствия вокруг чужих людей, как мы вышли из переполненного автобуса. Иволга, естественно, по-человечески покинуть его не могла — споткнувшись и прокрутившись вокруг своей оси, красноволосая торжественно угодила в сугроб. Я выскочил следом, перепуганный и весь красный от перемены температур, но волноваться было не о чем — Ива, восторженно хихикая, возила по снегу всеми конечностями, разбрасывая вокруг холодные хлопья. Все бы ничего, да только вот лечить её, в случае чего, предстояло мне. Так что, не мудрствуя лукаво, пришлось сгрести девушку в охапку и, оттащив подальше от сугроба, поставить на ноги.
— Нет бы дома меня на руках носить! — фыркнула неблагодарная оторва.
— Так ты ни разу не просилась!
— Мог бы и сам догадаться! Ладно, идем уже, дерево!
Дом Милы, типовая серая многоэтажка, возвышалась над двором, как надгробие над могилой. К своему удивлению, обнаружил, что лютого отвращения, как раньше, хрущёвка не вызывает — длительное общение с Иволгой сгладило мой снобистский характер, подружило с действительностью. Да, мир вокруг тёмен, холоден и абсолютно безразлично сер. Да, жить пришлось в компании уставших, замученных жизнью, в большинстве своем — глупых людей.