(Не)рабыня для Шейха ада
Шрифт:
Шейх Хамас не отпустит Хельгу от себя. Такой бесценный дар, что ему преподнесли дриады, он должен был хранить и оберегать, а он так издевался над нежным созданием, созданным для любви. Выбросил ее, как ненужный мусор. Хорошо хоть слуги догадались вынести ее в сад. А уж тут о ней позаботились духи деревьев, не оставили умирать. Что произошло с шейхом, Фирсу пока некогда было думать. Возможно, ему удастся отвлечь кентавров. Впереди был высокий холм. На него сатир и взобрался. Хелена. Конечно же, без нее никак. Ищейка шейха.
Фирс мотнул
Громкий посвист пронесся средь деревьев. Сатир свистел во всю мощь, чтобы отвлечь, сбить с толку преследователей.
Обернулся на дерево, под которым осталась дриада, и замер. Она, испугавшись, вскочила с земли и в один прыжок забралась на высокие ветви дуба. Ее кожа, будто калейдоскоп красок, быстро подстроилась под цвет коры дерева, а волосы разметались по ветру и приняли насыщенный цвет зелени, чтобы окончательно скрыть их обладательницу от посторонних глаз. Но она не знала, что этим самым и привлекла к себе внимание. Сатир вгляделся вдаль. Кентавры быстро приближались, а амазонка, что сидела на спине одного из них, прищурив глаза, смотрела именно туда, где сейчас находилась дриада.
Хельга затерялась в кроне дерева, и Фирс не мог разглядеть ее, не мог подать ей знак, чтобы она уходила, убегала. Топот нарастал, глуша посторонние звуки. Сатир прыгнул вперед, преграждая путь кентаврам, в тот момент, когда они почти поравнялись с холмом.
– Стоять! – гаркнула Хелена зычным голосом.
Кентавры, разогнавшиеся в галоп, резко затормозили, присев на задние ноги, и теперь гарцевали на месте.
– Я смотрю, тебе надоело жить, сатир? – она посмотрела на него горящим взглядом, в котором плескался азарт погони.
– Хелена, ты сегодня прекрасна, как никогда, – Фирс развел руки и сделал еще шаг к амазонке.
Та гордо расправила плечи и выпятила вперед ничем не прикрытую грудь. Впрочем, скрывать такие совершенные формы под тканью было и не принято у воинственных дев. Сейчас ее грудь вздымалась от гонки, а соски затвердели и соблазнительными пиками торчали вперед. Фирс сглотнул.
Амазонка перекинула через круп кентавра длинную ногу и легко спрыгнула на землю, мягко приземлившись радом с сатиром. Ее бедра прикрывала белая повязка, а под ней – сатир это точно знал – ничего нет. Девушка, словно прочитав его мысли, призывно улыбнулась, подошла к нему вплотную. И, подняв подбородок ручкой кнута, заглянула в глаза.
– Неужели не насытился? – прошептала она ему, почти коснувшись губами, от чего кончик его заостренного ушка дернулся. – Я чувствую, ты пахнешь фило2, – амазонка втянула в себя воздух.
Фирса затрясло.
– Хелена, шейх приказал поторопиться, – встрял тот кентавр, на котором она восседала. Белый окрас его кожи выдавал в нем альбиноса. – Оставь этого сатира.
Брошенный девушкой на кентавра взгляд заставил его замолчать.
– Идите, ищите дриаду! – и она снова обратила свой взгляд на Фирса. – Мне нужно расспросить его о местонахождении нашей потеряшки.
Фирс сглотнул слюну в пересохшем горле. Внизу, между ног сатира, уже давно был готов к совокуплению его пенис. Все было в руках амазонки.
Кентавры, переглянувшись между собой, разбрелись в разные стороны по саду, который простирался вширь на многие километры.
– Ну, что, сатир, – ухмыльнувшись, спросила собеседница, – сам расскажешь, или…
Ее рука молниеносно спустилась вниз по его торсу, на мгновение зарылась в шерсть и, наконец-то, выудила фаллос наружу.
– Я смотрю, ты все-таки готов к «или».
Девушка не стала долго ходить вокруг да около, взяла его за член и повела к пригорку, который идеально подходил для плотских утех. Небольшой выступ мог служить стулом, на которой и присела дева, раскинув ноги в разные стороны. Набедренная повязка задралась, оголяя ее розовую не до конца побритую промежность. Сатир со свистом втянул в себя воздух и сходу врезался восставшим пенисом в ее горячее лоно.
Амазонка откинулась на руки и задышала быстрее.
– Фирс, как же мы давно не виделись, – прошептала она, закусывая губу и постанывая.
Сатир схватил ее загорелые бедра и начал с остервенением вдалбливаться в нее. А сам так и представлял себе, как его Хельга сейчас, замерев на дереве, наблюдает всю эту картину. Но его сущность не поддавалась контролю. От природы похотливый зверь, сатир ничего не мог с собой поделать, тем более, когда ему предлагали себя сами. А Хельга уже не раз побывала в его руках. И его тело, конечно же, помнило те удары плетки, которые сыпались на его спину и бедра, и…
– Глубже… – простонала амазонка.
«Ха!» – усмехнулся Фирс про себя. Конечно, ему не сравниться с кентаврами, которых имела у себя в любовниках эта дева. В том и заключалось отличие Амазонок от нимф, что последние могут принимать форму и наслаждаться тем, что есть у их любовника.
Фирс, видя, как вздулись на шее девы вены от его быстрых толчков, опустил одну руку промеж ног амазонки, и его палец легко протиснулся в разгоряченное лоно вместе с пенисом.
– О, да! – захлебнулась девушка криком и, выгнувшись дугой, излилась любовными соками прямо на фаллос сатира.
Еще пара толчков, и его семя брызнуло ей на живот.
Протяжное «у-у-у» разнеслось по саду. И слишком поздно сатир увидел, как глаза девы тронул победный прищур. Она смотрела именно на то дерево, на котором сейчас сидела нимфа.
– Дерево! – громко крикнула она, и рука с оттопыренным указательным пальцем взметнулась в том же направлении, что и взгляд. – Хватайте ее!
Дикое ржание за спиной Фирса оповестило о том, что весь процесс соития был под пристальным вниманием кентавров. Дева перекинула через сатира ногу и оттолкнулась от выступа.