Не рискуй
Шрифт:
— Скажи, что любишь меня, Айви.
Я прильнула к нему.
И, несмотря на печаль, я с радостью сделала, как было сказано, и прошептала в ответ:
— Я люблю тебя, Грей.
А потом я повернулась, прильнула к нему теснее и положила голову на плечо мужа. Грей притянул нас обоих ближе, и я устремила взгляд в окно, откуда виднелась конюшня, часть сада, а вдалеке — пурпурный хребет гор Колорадо.
Холт ерзал и пускал пузыри у меня на руках.
Мой муж молча обнимал свою семью.
Я
*****
Четыре месяца спустя…
Варенье получилось великолепным.
*****
Два года и один месяц спустя…
Я сидела на качелях на крыльце и наблюдала.
Грей стоял с Норри рядом с ее внедорожником. Он опустил голову, когда она поднялась в ковбойских сапогах на цыпочки и поцеловала его в щеку. Его рука лежала у нее на талии, и со своего места я не могла видеть, но в глубине души знала, что он ее сжал.
Они отодвинулись друг от друга, и она повернулась и махнула мне рукой.
Я помахала в ответ.
Норри подошла к водительской дверце, и Грей наклонился, заглядывая на заднее сиденье, где виднелась белокурая головка Холта с густой, блестящей шевелюрой, и почти идентичная ей голова Абеля, — оба были пристегнуты к детским креслам.
Норри завела грузовик и снова помахала, Грей попятился, но не помахал, а кивнул.
Затем она сдала назад, развернулась и отъехала, Грей повернулся и направился ко мне.
Ему пришлось подняться по лестнице, потому что вокруг дома, включая крыльцо, цвела пышная, обильная, широкая гряда из белых, розовых и красных бальзаминов. Я не сомневалась, что он мог бы перепрыгнуть через нее, но он никогда этого не делал.
Норри ехала по дороге, а я смотрела, как двигается мой муж. И когда он направился ко мне, то поднял руку, делая то, что делают мужчины, по какой бы причине они это ни делали. Он схватился за козырек бейсболки, стянул ее, снова надел, снова стянул и снова водрузил на голову.
Я не знала, почему мужчины так поступают, и не спрашивала, потому что мне было все равно. Как и все действия Грея, я считала, что это выглядело горячо. Я не хотела привлекать его внимание к этому, потому что, иначе, он мог бы перестать так делать.
Поднявшись по ступенькам, он подошел ко мне, низко наклонился за бутылкой пива, которую он оставил на полу крыльца, когда Норри заехала за детьми.
Она часто так делала, чтобы дать нам с Греем передышку. Но в основном потому, что была бабушкой, которая любила своих внуков, и матерью, которая пропустила то период взросления своего сына. И она делала все возможное, чтобы больше не пропустить ничего из жизни своей семьи.
Хут разделял ее чувства, он регулярно приходил, оставался подолгу и, не так часто, но это случалось,
Я росла, не имея практически ничего.
Поэтому мне нравилось, что у моих мальчиков было все.
Грей устроился на качелях рядом со мной, сразу же обхватил меня рукой поперек груди и притянул к себе, отчего я крутанулась на сиденье и прижалась спиной к его груди.
С легкостью, выработанной годами практики, так как мы часто вот так здесь сидели, я подняла босые, загорелые ноги, согнув их в коленях, поставила на качели и перенесла свой вес на Грея.
Устроившись поудобнее, я устремила глаза в сторону загона, где под голубым небосводом стояли или лениво бродили лошади. Был поздний вечер, но солнце светило ярко и тепло. Не было слышно ни звука, кроме шелеста ветра в кронах деревьев.
Я вздохнула.
Затем провела рукой по стильному (как мне казалось), но все же деревенскому сарафану ковбойши, который был на мне, скользнув рукой по растущему животику.
Некоторое время мы с Греем сидели молча, как часто делали.
Затем я нарушила молчание.
— Что думаешь об имени Букер?
Я назвала нашего первого мальчика Холтом Грейсоном Коди. Грей назвал нашего второго мальчика Абелем Лэшем Коди.
Да, Лэшем.
Серьезно, я любила Грейсона Коди.
Теперь мы узнали, что ребенок, растущий у меня в животе, — еще один мальчик.
Я не возражала против еще одного мальчика. Первые двое были потрясающими.
Но настала моя очередь давать имя нашему ребенку.
— Букер? — спросил Грей.
— Букер Фредерик, — ответила я.
Я почувствовала, как он сделал глоток пива, затем пробормотал:
— Мне подходит.
Вот так просто.
Мне подходит.
Я ухмыльнулась, глядя на лошадей.
Мы снова замолчали, и качели мягко качнулись.
И тут меня, как молнией, поразило: впервые встретив Грея, я тоже качалась на качелях.
А теперь мы качались на них вместе, на крыльце его дома, на его земле.
Он и я.
— Малыш? — позвала я.
— Да, куколка, — откликнулся он.
— Ты отплатил, — прошептала я, и его рука на мне сжалась.
— Что? — спросил он.
— Ты мне обещал, что к тому времени, как я покину эту землю, почувствую, что ты мне отплатил. Тебе следует знать, что ты расплатился со мной досрочно, — тихо ответила я, затем снова провела рукой по животу и тихо закончила: — Заплатил очень рано и сверх меры.
Грей помолчал и на мгновение замер, потом пошевелился, и я почувствовала, как он коснулся губами моих волос.