Не родись богатой, или Синдром бодливой коровы
Шрифт:
– Мы в одиннадцать закрываемся, господа.
– Ничего, мы ненадолго, – сахарным голосом ответил Суданский, вперив в Софью задумчивый взгляд.
Впервые с тех пор, как попалась, она струхнула по-настоящему. Она подозревала, что этот тип, Суданский, пытается влезть в ее жизнь и что-то в ней поправить по своему разумению. Кто он? Что ему в ней не понравилось? Зачем он явился? Как нашел ее? И что теперь будет? Подсознание беспорядочно лепило вопросы, словно кляксы на промокашку.
– Мы приехали за этой женщиной, – сообщил Суданский, полоснув холодным взглядом по администратору и охране. – Машина возле подъезда.
– Щас я так с вами и
Услышав свое имя, Тишка подпрыгнул в кресле и выпучил глаза, словно рыба, которую вытащили из ресторанного аквариума, чтобы она получше разглядела тех, кто собирается ее съесть.
– Тишка – это кто? – спросил между тем Суданский.
– Этот вот, – пальцем показала Софья. – Тишка Обморок. Маньяк и убийца. Который похищает танцовщиц и привозит сюда, чтобы мучить их. Может быть, их закалывают тут иголками, а может, заливают бетоном, чтобы насладиться их мучениями.
После этой тирады лицо Тишки некрасиво перекосилось. С этим странным лицом он врастяжку спросил:
– Чего сказала про меня эта хренобобина?
– Чего слышал! – сварливо ответила Софья и неожиданно для самой себя показала ему язык лопаткой.
– Ну, ты, обезьяна Хананай! – рассвирепел тот, вскакивая на ноги и краснея лицом и шеей. – Полегче на поворотах!
– Видели? Видели? Он точно маньяк! – обрадовалась его вспышке Софья и обратилась к Суданскому, будто бы тот и был генеральным прокурором: – Этот гад уже расправился с одной девушкой. Но ему все мало! Только что в ресторане «Фантомас» подонок выбрал себе новую жертву – танцовщицу группы «Топики» Таню Полейко. Во время выступления он пожирал ее глазами, а когда она уронила с руки браслет, схватил его, точно голодный зверь косточку, поцеловал и спрятал в нагрудный карман рубашки. В левый, – добавила она.
Вся публика, сгрудившаяся в холле, непроизвольно уставилась на Тишку.
– Так ты чего мне, блин, дело шьешь? – взъярился тот, хватаясь за карман. Ему никто не ответил, и Тишка внезапно растерялся. – Да я это… – пожал он плечами, обращаясь тоже почему-то конкретно к Суданскому. – Я просто увидел, у телки с руки цацка упала, да и подобрал…
– Ага! – не отставала Софья. – А потом цацку поцеловал, поближе к сердцу спрятал да еще карман на пуговку застегнул.
– Да не поцеловал я, в натуре! На зуб попробовал. Золотая или нет. Вот дура чумазая! Если та телка в претензии – я цацку отдам. Подумаешь, велико дело!
– Так вы что, из милиции? – спросил администратор, глядя на Софью с некоторой неуверенностью. – И вам обязательно нужно было приехать за подозреваемым в наш центр здоровья?
– Центр здоровья? – тупо переспросила та, медленно прозревая.
– Ну да. Здесь люди отдыхают после работы: массаж, сауна, лечебные процедуры…
– М-м-м… Знаете что? Я не могу разговаривать с вами в таком виде, – сказала Софья, показывая пальцем на свое лицо. – Где тут у вас можно умыться?
– Первая дверь налево, – администратор махнул рукой в сторону того коридора, по которому она недавно бегала.
– Э! – дернулся Суданский, но Софья проигнорировала его возглас и шмыгнула за дверь.
Очутившись в коридоре, она бешеным болидом пролетела все те метры, которые отделяли ее от двери черного хода, выскочила на улицу, с полуоборота завела свой «Фольксваген» и унеслась прочь, истерически визжа покрышками.
Вырулив на Волоколамку, Софья снова поддала
– Боже! – воскликнул тот, который первым подошел к «Фольксвагену». – Что это?
Водительница опустила окошко и высунула в него свое ужасное лицо. Корка из плавленого сыра местами растрескалась, местами обвалилась и приобрела нехороший синеватый цвет. Авантюрное начало, проснувшееся в Софье, заставило ее сказать задушенным голосом:
– Извините за спешку, в больницу еду! Напала ужасная зараза – нигерийская пузырчатая язва.
– Вы что, недавно из Нигерии?
– Нет, из Белоруссии.
– И?..
– Полагаете, это белорусская пузырчатая язва? Эй, эй, вы того, не надо, не наклоняйтесь близко, мало ли что… Брызну на вас слюной, вы тоже весь вспузыритесь!
– Проезжай, – испуганно отшатнулся милиционер.
«Фольксваген» развратно вильнул задом и помчался дальше. «Только бы добраться до дому! – думала Софья. – Причем раньше Суданского». Она была почти уверена, что Суданский, сообразив, что она сбежала, бросится за ней в погоню. Но как он ее выследил? И, главное, зачем? Чего он от нее хочет? Каким-то образом разузнал, где она живет…
Ворвавшись в квартиру и запершись на все замки, Софья рухнула на диван и предалась отчаянию. Еще совсем недавно, считаные дни назад, она была со всех сторон положительной замужней женщиной с устроенным бытом. Приличная работа, вялые брачные отношения, скучные выходные – все, как у нормальных людей! И нет, на тебе – подвезла Дымова! Впрочем, все началось с предательства Романа. Конечно, это он во всем виноват!
– Вот гад! – крикнула Софья кошке Федоре, которая, прижав уши к голове, самозабвенно драла когтями кресло. – Если бы Роман не сбежал из дому, я бы не стала подвозить Дымова. А не стала бы подвозить, он не попал бы в больницу. Если бы он не попал в больницу, я бы не полезла в его портфель и никогда бы не узнала, что записано в его дурацком еженедельнике! Кстати! – вдруг спохватилась она. – Куда подевался этот кретин Капустин?
Тут она вспомнила, что выключила свой мобильный, а телефон Дымова оставила дома. Может быть, Капустин или даже сам Дымов звонили ей, но не могли поймать? А как бы пригодился сейчас добрый совет! В самом деле – что делать с Суданским? Раз уж этот тип привязался, то вряд ли отстанет просто так. Интересно, что у него на уме? Может быть, позвонить ему по телефону и спросить? По телефону не так страшно.
Софья представила, как услышит в трубке голос Суданского, и тут же съежилась, точно устрица, на которую выжали лимон. Суданский навевал на нее ужас. Была в этом типе какая-то непреклонность, которая ее пугала.
Софья соскребла с физиономии злосчастный сырок, налила полную ванну горячей воды с пеной и погрузилась в нее с головой. Кошка Федора прокралась следом и, прыгнув на уголок ванны, следила за процедурой.
Отмывшись до блеска, Софья почувствовала себя слабой и беззащитной. Явившись домой, она задернула все шторы, не оставив и щелочки. Но сейчас вдруг вспомнила про человека в пальто с поднятым воротником. Что, если он заберется на балкон, выбьет стекло и прикончит ее каким-нибудь ужасным способом? Нет-нет, она должна видеть окна! Погасив повсюду свет, Софья разобрала кровать и, усевшись на нее с ногами и бездумно пялясь на улицу, съела бутерброд. Кошка Федора залезла в пододеяльник и принялась урчать там, словно маленький трактор. Облизнувшись, прежде аккуратная Софья смела крошки прямо на пол и вытерла руки о ночную рубашку.