Не родные
Шрифт:
— Спасибо, Антон. С меня причитается.
— Да что вы!
Облегчённо вздыхаю, внутри ликование. Возможно, получится. Если Виктор Сергеевич пригласил, то всё не настолько запущено. Вита оступилась, но ей можно помочь. Я уверен в этом.
Ощущаю, как тёплые ласковые руки касаются плеч и массируют шею. Хорошо разминают, усердно. Я сбрасываю вызов и глаза прикрываю.
— Ты зачем сюда пришла? — спрашиваю у Ани.
— Про Виту узнать, — отвечает спешно. — Отец сказал, что дела плохи, мать плачет и места себе не находит.
— Волнуешься так сильно, что решила обслужить меня по полной программе, пока её нет?
— Я…
Резко развернувшись, в лицо её смотрю. Кукольное, гладкое. Аня непонимающе моргает длинными ресницами, ни на шаг не отходит. Уверен, она бы сделала всё, что бы я ни попросил. Отсосала бы как миленькая и на четвереньки встала. Хороша подруга.
— Я не думала, что у Виты получится выполнить наш план… Не думала, что вы вместе…
— Какой ещё план? — спрашиваю устало, потирая бороду.
— Кирилл, я зря пришла, извините! — Аня мотает головой и разворачивается в сторону прихожей. — Уже ухожу!
— Стоять! — повышаю голос и разворачиваю её за плечо. — Я спрашиваю: какой, на хер, план?
Аня облизывает губы и томно вздыхает.
— Вита отделаться от вас хотела, Кирилл. Душили вы её опекой своей и контролем. Денег не давали. Я предложила поласковее быть. Слушаться во всём, потакать вашим капризам.
Она замолкает и отводит взгляд.
— Дальше.
— Дала ей совет переспать с вами… с тобой. Сказала, что мужчины совсем другими становятся и привилегий гораздо больше. В том числе и денежных.
Как же меня достал весь этот детский сад! Отпустив Аню, чувствую, как гнев достигает максимальной отметки. Если она сейчас не уйдёт, то боюсь, я за себя не ручаюсь.
— Вон пошла.
— Кирилл! Не злитесь, пожалуйста! — всплёскивает руками девушка. — Ну вы же совсем ей выбора не оставили! Знаете, как это унизительно — просить деньги на всякие мелочи?
— Я сказал: пошла вон отсюда. И пирожки свои захвати.
Ровно за десять минут до назначенного времени я останавливаю автомобиль на парковке у главного офиса на Кузнецком мосту. Выхожу на улицу, пропитанную дождём, медленно бреду ко входу.
— Вас уже ждут, — сообщает, лучезарно улыбаясь, помощница Косминина.
— Спасибо.
Постучав три раза, переступаю порог кабинета.
— Разрешите войти, товарищ генерал-лейтенант?
— Входи. И дверь плотнее закрой.
В кабинете ярко горит свет. Хочется прищуриться — так сильно глаза слепит.
Виктор Сергеевич Косминин занимает должность начальника штаба. Мы давно знакомы: он был моим преподавателем в вузе. По его протекции сразу же после окончания обучения меня взяли в одно из элитных спецподразделений. Я не упустил свой шанс, намертво в него вцепился.
Несколько месяцев назад Косминин заявил, что собирается на пенсию. У него онкология, он испытывает
Я сажусь в потёртое кресло, вытягиваю ноги. Виктор Сергеевич достаёт из сейфа бокал и наполняет его коньяком.
— Будешь?
— Я за рулём.
— Жаль. У нас, как я понимаю, разговор в неформальной обстановке будет.
— Да, у меня дело. Важное.
— Мне вкратце обрисовали, Кирилл. Но ты подробнее расскажи. Ещё раз.
За годы службы Косминин оброс крепкими связями. Он и не из такой задницы помогал выпутаться. Именно поэтому я к нему и пришёл, готов заплатить любую цену.
— М-да, — заключает Виктор Сергеевич, выслушав мой рассказ.
— Здесь можно что-нибудь сделать?
— Можно. Но ты же понимаешь, что фамилию твою, чистую и незапятнанную, замарают по самые яйца?
— Понимаю.
— И речи о повышении тогда быть не может, Самсонов. Готов отдать свою должность Смолину? Готов похерить всё то, чего добился? — Косминин подаётся вперёд и складывает морщинистые руки перед собой. — Ты скажи мне: оно того стоит? Вернее, она того стоит?
Оставить Виту в тюрьме? Пусть без меня плывёт дальше? Сделать вид, что я ни при чём?
Признаться честно, я этого хотел, когда был вне себя от гнева. Мечтал напугать, наказать и проучить, чтобы в следующий раз сначала думала, а потом делала. Возможно, подействовало бы.
— Стоит, — отвечаю Косминину.
— Расстроил ты меня, Кирилл, — качает он головой. — Но раз решил, то будь по-твоему. А сейчас иди. Я позвоню на днях и скажу условия.
Глава 43
Вита
Натянув одеяло по самое горло, пытаюсь уснуть.
Губа саднит и кровоточит, а слёзы катятся из глаз, но я не подаю вида, что мне плохо. Лучше всего оставаться незамеченной. Много не болтать, вести себя тихо. Лишний раз не попадаться на глаза дежурной по камере, не то схлопотать можно по самое не могу. Сегодня в этом убедилась, когда попыталась возмутиться, почему именно я третий день подряд должна убираться. Получила звонкую пощёчину, аж назад отбросило. Перед глазами посыпались искры, кожа на щеке загорелась, а губа лопнула.
Как оказалось, ещё легко отделалась. Об этом я узнала на прогулке, когда перекинулась парой фраз со своей соседкой. Она обычно отмалчивалась, порой я думала, что девушка немая. Но здесь так надо. Молчать, слушаться и выполнять приказы.
После того как мы с дежурной повздорили, к нам пришли с проверкой два крепких охранника. Смерили взглядом, приказали вести себя смирно. Рая, так зовут женщину, которая распускала руки, тут же притихла и сказала, что больше не будет. Она делала это исключительно в воспитательных целях.