(Не) счастливая я и миллионер

Сонная Татьяна

— Хм… что ж так не приветливо? Я всё же единственный твой родственник.

— Печально, но факт.

— Да, плохо я тебя воспитал. — Голос отца наливается сталью. С детства ненавидел этот его официальный отстраненный тон.

— Ты меня и не воспитывал. — Напоминаю я, как бы между прочим.

— И чаю не предложишь?

— Как видишь, пока не обзавелся кухонной утварью и продуктами.

— Так обживайся. Что мешает?

— Зачем? Меня всё устраивает. Для кого мне тут стараться?

— Об этом и речь.

— Ты пришел говорить о Элис. Не можешь

успокоиться?

— Ты пойми, дело серьёзное. Она утверждает, что беременна от тебя. Ты знаешь, что я не оставлю это дело просто так.

— Она лжёт.

— Тогда тебе не о чем переживать. Тест ДНК всё расставит по местам.

— Только зря время потратишь.

— Я уже обо всем договорился. Собирайся. С этим нужно разобраться немедленно.

— В воскресенье …утром?!

— Да!

Дорога в клинику, в которой заведовал старинный друг отца заняла почти час. Надо же воскресенье, утро и как, назло пробки. С Элис встречаться сегодня мне хотелось меньше всего, но в этот раз я был полностью солидарен со своим родителем, надо разобраться в этой истории и поставить точку. На что надеялась девушка, мне было не понятно. По всем мыслимым и не мыслимым законам природы она не могла быть от меня беременной. Это просто не реально. Неужели до такой степени запуталась в любовниках, что действительно верит в то, что сама же и придумала.

Как только мы поднялись на этаж и повернули к нужному кабинету я увидел её. Жалкое зрелище. Заплаканная, несчастная жертва обстоятельств. Прямо сама невинность, покинутая единственным и неблагодарный мной! Я чуть не начал хохотать, но вовремя спохватился. Что актриса, что человек из неё отвратительные. Заглядывая мне в глаза, как побитая собака она то и дело хлюпала носом, порываясь разрыдаться. Но строгий взгляд Леонида Валериевича пресекал истерику на корню. Надо же, а вот слезы то у неё на удивление настоящие. Только факт не от обиды на меня. Всё это злость и бессилие. Она блефовала и понимала, что проигрывает.

Когда из процедурного кабинета вышел мужчина в белом халате, Элис заметно занервничала. С силой сжала маленькую сумочку в руках, да так что побелели костяшки пальцев. Я усмехнулся. Ну и что дальше по сценарию.

— Здравствуйте. Вы Лукъяненко?

Мы с отцом одновременно кивнули.

— Прошу, проходите. После пригласим девушку.

— Что?! Почему это я должна ждать? Что за наглость. Я сейчас же звоню отцу! Безобразие. Вы еще меня на улицу выпроводите. Я в положении и мне необходимы определенные условия… — В голосе звенела истерика.

— Без проблем. — Я делаю шаг в сторону, пропуская её вперёд. — Проходи. Не будем задерживать беременную женщину. — Стараюсь говорить ровно, без эмоционально, но выходит уж слишком холодно.

— Я не против. — Соглашается отец и уходит с дороги.

— Как ты можешь быть таким… бесчувственным. Я для тебя совсем ничего не значу? — Срывается на крик моя бывшая.

— Почему же. Ты очень даже значимый элемент, только нежелательный и проблемный. Как прыщ на мягком месте.

— Марк. — Одергивает меня родитель и замолкает.

—

Я прыщ?! Ты совсем охамел? — Маска жертвы сползает с её красивого, но слишком уж высокомерного, лица. — Да я тебя уничтожу. Ты не смеешь так со мной поступать. — Шипит она. Вот сейчас расправит капюшон и явит себя настоящую, ни дать ни взять, королевская кобра.

— По осторожней с выражениями, девочка. — Нависает над ней Леонид Валериевич. — Проходи в кабинет и после, можешь быть свободна. Как будет готов результат, мы тебе перезвоним.

— Никуда я не пойду!

— Пойдёшь, как миленькая. За свои слова и действия в наших кругах принято отвечать. — Звереет отец и схватив её за плечо тащит за собой в процедурный. Я столбенею. Не ожидал от всегда уравновешенного, хладнокровного бизнесмена таких выкрутасов. Элис упирается и молча шмыгает носом. У неё таки начинается истерика.

— Я боюсь уколов. — Блеет кобра, превращаясь в обыкновенную овцу. Надо же какие метаморфозы.

— Ничего, это быстро. — Недобро усмехается отец и усаживает её в кресло. Элис пытается вырваться, чем окончательно выводит Леонида из себя.

— Еще ни один человек на этом свете не смог обмануть меня. И ты девочка не станешь исключением. Решила посоревноваться со мной в хитрости? — Он склоняется над ней и рычит прямо в заплаканное лицо. На миг даже мне становится жалко эту дурёху. Ну куда сунулась. Тут и папочка не поможет. Не встреваю в их перепалку, наблюдаю со стороны. Смысла нет. Элис, итак, уже всё прекрасно поняла.

Медик спешно проводит процедуру и прибрав пробирку с кровью, подходит ко мне со стерильной ватной палочкой. Мазнув ей у меня во рту, он отходит.

— И всё? У меня взяли кровь, ему значит ваткой по губам? — Не унимается провокаторша.

— Когда будет готов результат? — Не обращая внимание на истеричку уточняет Леонид и хмурится.

— Четыре дня. Раньше просто невозможно. — Копошась с пробирками отвечает мужчина. — Постойте. Кажется, у меня уже есть ответ на ваш вопрос.

— Что? — У меня замирает сердце.

Как он мог так быстро что-то выяснить? Раздражаюсь. Не люблю ходить в дураках, а сейчас в происходящей ситуации чувствую себя тупицей. Медицина и я несовместимы. Никогда не интересовался этой сферой деятельности.

— Девушка не беременна. И это совершенно точно.

Отец впивается в лицо Элис бешенным взглядом. Он в ярости. Девушка пятится назад. Бледнеет.

— Скройся с глаз моих. И чтоб я тебя больше не видел. И отцу своему передай, что за такое воспитание дочери я с него еще спрошу.

Впервые вижу в реальном исполнении сверкающие пятки. Раньше только в книжках такое выражение встречал, а тут довелось ознакомиться в живую. Проводив холодным взглядом дочь несостоявшегося партнера, отец шумно вздохнул.

— Оно и к лучшему, если дочь в отца, то с ним мне дел иметь не стоит. — Озвучивает он свои мысли и морщится.

— Я свободен?

— Нет, к твоему сожалению. Пришли бумаги на два твоих объекта. Нужно принять. Дело не терпит отлагательств.

«Да что ж такое».