(Не)счастливый вагон 13
Шрифт:
Теперь моя грудь оказалась у него «под носом», чем Волк не преминул воспользоваться, приникнув губами к соску. От этого прикосновения по всему телу разлился нестерпимый жар. Его язык то нежно, то сильно скользил по ореолу, ласкал затвердевшую плоть. Я чувствовала, что теку. Это первый мужчина, с которым возбуждаюсь так быстро и оказываюсь готова принять его внутрь уже после поцелуя.
А Влад уже расстёгивал молнию на джинсах, выпуская на свободу свой каменный стояк, который тут же упёрся мне в лобок. От этого давления кровь окончательно отхлынула от головы, способность мыслить сейчас явно была
— Возьми меня! — сейчас было не до игр и демонстрации характера.
Трусики оказались сдвинутыми в сторону, а в следующую секунду Влад вошёл в меня. Дыхание перехватило от смеси удовольствия, неожиданности и боли. Я так и не привыкла к размерам его достоинства. Огромный член буквально таранил меня, заставляя стонать и впиваться ногтями в сильные плечи. С каждым движением он сильнее впечатывал меня в стену, действуя всё жёстче.
— Да! Да! Трахай меня сильнее!
— Ненасытная! — Волк провёл языком по моей шее.
В одном шаге от оргазма вновь раздался дверной звонок, оглушивший нас.
— Люба… — любимый посмотрел на меня обречённо и вдруг начал таять и уменьшаться. Звук всё нарастал и нарастал. Что происходит?
Я открыла глаза… Проклятый будильник надрывался, оглашаю комнату немелодичным пиликанием. Это был лишь сон. Со злости швырнула ни в чём не повинный телефон в стену. От обиды хотелось плакать и кричать.
Глава 26
Любовь
Виктор Петрович, отставной полковник полиции встретил меня в пыльном офисе. Пришлось постараться, чтобы его отыскать: ни вывески, ни иных опознавательных знаков не было.
— А почему у вас такая неприметная дверь?
— Оценили? Значит, сделал всё правильно. Я не ищу толп страждущих клиентов, в отличии от коллег. Работа частного детектива обязывает быть скрытным. Ну и отсев нетерпеливых заказчиков опять же. Не люблю работать с истеричными людьми.
— Прекрасно вас понимаю! — я улыбнулась, этот кряжистый, спокойный мужчина нравился мне всё больше.
— Сан Саныч рассказал мне о ситуации и очень просил помочь, — к моему удивлению полковник замялся, — вы хотите разыскать Владимира Жданова и Наталью Боеву, детей Петра Петровича Боева, которого я ещё помню по кличке «Боёк»?
— Да.
— Я хочу знать, чем эти люди вам интересны. Люба, вы — славная девушка, на своём веку я повидал много людей, поэтому могу отличить хорошего человека от плохого. Вот что может быть общего у такой умницы и красавицы с этими личностями?
— Вы говорите о Владе и Нате так, будто за что-то осуждаете их.
— Я так и понял, что вы близко знакомы с ними. Успели обаять? Эти люди могут расположить к себе, когда требуется. Но уверяю вас, яблоко от яблони не далеко падает.
— У вас есть что-то на них, помимо прописных истин? — я почувствовала, что начинаю закипать.
«Почему этот мужчина, хоть и успевший „прохавать жизнь“, считает, что имеет право судить посторонних?!»
— Не сердитесь, порой я бываю слишком категоричен, но есть несколько интересных фактов, о которых вам стоит знать! — Виктор Павлович достал из ящика
Это всё я узнала от Наты ещё во время поездки… Вечеринки, которые не обходились без веселящих веществ, первый и единственный опыт приёма, задержание, во время которого ей бросили в сумочку всю наркоту, что «друзья» принесли с собой: «Натах, тебе ничего не будет с таким папой, а нас посадят, причём надолго!»
— Интересно, но не впечатляет.
— Ладно, есть и более занимательные факты. Может, тогда перейдем к Владимиру? Это более одиозная фигура. Во всех игорных зонах России он персона нон-грата. Кто-то считает его жуликом, кто-то гением, но казино не любят, когда игроки забирают деньги, а не приносят их в кассы. В данный момент ваш потеряшка находится во Всероссийском розыске.
Меня словно чем-то тяжелым ударили по голове— в ушах стоял звон, лицо полковника поплыло перед глазами.
— Ну да, это не удивительно. Его отец мог и такое провернуть со своими деньжищами. Поймите, Бойку нужно срочно найти Наталью, чтобы выдать её замуж за какого-то бизнес партнёра.
— Боюсь, что Пeтр Петрович здесь ни при чeм, он сам находится под следствием. А в отношении Владимира возбуждено несколько уголовных дел, с такими санкциями, что из тюрьмы он выйдет уже ближе к старости.
Второй удар оказался сокрушающим. Мужчина продолжал что-то говорить, но я улавливала лишь обрывки фраз: «мошенничество с ценными бумагами», " Сотни обманутых вкладчиков", «Даже говорят, что обладает гипнозом», " Многие дают показания"…
— Люба, вы всё ещё хотите разыскать этих граждан?
— Я… я не знаю.
— Успокойтесь, попейте водички и подумайте! — передо мною будто по волшебству возник одноразовый стаканчик с прохладной жидкостью. — Я должен быть с вами честен: мои возможности теперь сильно ограничены, хотя связи в органах я сохранил, но объём полномочий уже не тот. Если раньше я мог получить любую информацию лишь по телефонному звонку, то теперь приходится развязывать языки путём подношений. Так что, помимо моих услуг придётся оплатить и представительские расходы.
— У меня есть деньги!
— Так может потратить их на что-то действительно нужное? На то, что не разочарует?
В словах Виктора Петровича сквозила житейская мудрость и немалый опыт. Мне нужно было подумать обо всём.
— Спасибо вам за этот разговор. Можно, я дам ответ чуть позже. Сейчас в голове каша.
— Конечно, я могу надеяться, что всё, что сейчас услышали, останется между нами?
— Да, само собой.
Из офиса я выползла, не чувствуя ног. Тело словно принадлежало кому-то другому: такое тяжёлое, неповоротливое и ватное. Только бы добраться до дома, закрыть дверь и лежать, пялясь в одну точку. Никого не хочу видеть, слышать и знать.