Не сдохнут только одиночки
Шрифт:
Вспомнив про лейтенанта, я снова испытала смесь восторга и стыда. Но уже не сердилась на него… «Молодая и красивая», – произнесла я про себя, смакуя эту фразу, и рассмеялась вслух, отчего Алла с Жужей посмотрели на меня, как на сумасшедшую.
Глава 12: Первые звоночки…
День неумолимо клонился к вечеру. Проезжая главной дорогой в направлении Субботино, Чумаков с особенным неудовольствием отметил, насколько много покойников теперь шаталось по улицам.
Медленные,
Ближайший супермаркет, куда Чумаков надеялся заехать, встретил его тёмными окнами. Сотрудники магазина давно разошлись, поставив на кнопку охраны вверенный им объект. Красный огонёк, циклично мигающий за стеклом, привлёк несколько зомби. И теперь они стояли, прижавшись вплотную к окну, мерно раскачиваясь в такт его мерцанию.
У здания банка маячили полицейские машины. Хмурый опер, приметив лейтенанта в окно, коротко кивнул ему, приветствуя старого знакомого. У дверей в ряд лежало несколько тел, накрытых черным брезентом. Причудливо оформленная к майским праздникам витрина банка пошла трещиной, у порога размазана кровь.
Толпа людей, сгрудившихся в холле, испуганно озирается на снующих в помещении полицейских. Худой майор, одетый по форме, в порядке очереди опрашивает потерпевших, составляя протокол. К трупам, лежащим у входа уже начали подтягиваться первые мертвяки…
Очевидно, эти люди умерли не от укуса, и теперь их запах привлекал беспокойных кадавров из ближайшего двора. Вскинув оружие, один из оперов снял ушлого мертвеца, уже прицелившегося обглодать чью-то ногу, торчащую из-под брезента.
Привалившись носом к стеклянной двери, мальчишка, лет десяти, с тревогой выглянул на улицу. Подоспевшая вовремя мать, прикрыв ему глаза, отвела сорванца подальше от страшной сцены. Брови её при этом сошлись на переносице, а лицо приобрело воистину грозное выражение.
«Мда… Люди массово ринулись снимать свои сбережения, опасаясь, что позже не получат и рубля. Что вполне возможно…» – Подумал Чумаков, тормозя на перекрёстке. Движение слегка застопорилось из-за перегородивших дорогу полицейских машин и кареты «Скорой».
Вырулив из-за угла к торговому центру, лейтенант едва не наехал на подростка в капюшоне, медленно бредущего от перекрёстка в соседний переулок. Резко затормозив, Чумаков посигналил и, не дождавшись реакции, присмотрелся к девочке. Бледная кожа, нечеткая походка. Поравнявшись с ребёнком, лейтенант заметил бурые пятна, идущие от щеки к виску. Прядь кучерявых волос, измазанная в крови, выбилась из капюшона и развевается на ветру.
Заметив лейтенанта, девочка резко дёрнулась и буквально ринулась к машине, стуча острыми кулачками в стекло с нечеловеческим рвением.
«Совсем ребёнок, – с тяжестью на сердце отметил Чумаков, разглядывая в окно «бобика» ее хрупкое, искаженное ненавистью лицо. – Опасно оставлять тебя так. Загрызёшь кого-нибудь, к гадалке не ходи».
Заглушив мотор, лейтенант приоткрыл боковое окно и, вытащив из кобуры пистолет, просунул его дуло в образовавшийся зазор. Девчонка же, прильнув вплотную к стеклу, исступлённо уцепилась за его край, пытаясь пролезть руками в машину.
Рыча от злости и нетерпения, она колотила в окошко, пока Чумаков не собрался с мыслями и не выстрелил. Повалившись на асфальт, маленькая мертвячка затихла. И повернув ключ в замке зажигания, лейтенант с тяжёлым сердцем двинулся за город.
***
Около четырёх, подхватив из деревни Петренко, Чумаков заехал в опорный пункт, где и оставил своего заместителя – координировать дальнейшую работу прибывших по месту первых отрядов «партизан».
В зале ожидания терпеливо сидели Ивановы, получая первичный инструктаж от прибывших на службу патрульных. Евгений Александрович, попросивший называть его просто «дедом», и внук Вова старались не пропустить ни единого слова высокого, седовласого прапорщика, громогласно вещающего на всё отделение об азах патрульной службы.
Рядом на стуле притаилась хрупкая девушка-спортсменка, уже успевшая съездить домой за своим арбалетом. И теперь, «баюкая» его на коленях, как кошку, вовсю внимала полицейским премудростям, лишь изредка задавая уточняющие вопросы своему «лектору». Позади нее прислонился к стене высокий блондин – плечистый, лет двадцати, парень в спортивном костюме.
Рядом с ними расположился моложавый мужчина средних лет. Изредка поглядывая на белокурую красавицу с неприкрытым интересом, он всё же не забывал иногда конспектировать полезные наставления словоохотливого прапорщика.
Младший сержант Манукян, выгрузив напарника в отделении, уехал в соседний Ногинск – вызволять из лап мертвецов любимую тёщу, прихватив себе в «усиление» двух рослых парней из местных.
Рядовой Галкин, устроившись на длинной банкетке вдоль стены, на полную катушку использовал представившуюся возможность передохнуть, не забывая изредка вносить ремарки в речь прапорщика. Отчего тот неизменно вздыхал, и лицо его принимало воистину страдальческий вид.
Прибывшая им в помощь пара патрульных, взяла под своё крыло «дружинников» с боевым опытом и, отметившись у Петренко, сразу же укатила на двух экипажах по срочному вызову.
Напряжение, царящее с утра в отделении немного спало. Ольга с Зоей Семёновной отпустили вконец замученного дежурного поесть и уже самостоятельно принимали, а затем регистрировали поступающие заявки.
Закончив первичный инструктаж, седовласый прапорщик позвал с собой в машину спортсменку и высокого блондина, оказавшегося ее братом – курсантом Академии гражданской защиты.
– Пока побудешь водителем, – сразу обозначил границы патрульный. – А там посмотрим. На каком факультете учишься?