Не сердитесь, Иможен! Возвращение Иможен
Шрифт:
Арчибальд внимательно прочитал документы, но, прежде чем вернуть их владельцу, потребовал новых уточнений:
— Зачем вы приехали в Каллендер?
— Отдохнуть. Зимой я тяжело болел, а кроме того, страстно люблю рыбалку.
— Ну что ж, все это выглядит вполне нормально…
Иможен, с сожалением взглянув на старшего констебля, вздохнула.
— Неудивительно! Ничего другого я от вас не ожидала!
— Как и я, мисс Мак–Картри, не жду от вас разумного поведения!
— Пусть этот тип отдаст мой пакет,
— Какой пакет?
— Я имела в виду драгоценность.
— Так драгоценность или пакет?
— И то и другое!
— Мисс Мак–Картри, прошу вас хорошенько усвоить то, что я сейчас скажу! Мне пятьдесят семь лет, тридцать шесть из них я проработал в полиции, и до сих пор никто ни разу не позволил себе издеваться над Арчибальдом Мак–Клостоу, как имели нахальство это сделать вы. Прошу вас немедленно покинуть участок, иначе я посажу вас в тюрьму за пьяную драку в общественном месте!
— Вот как?
— А если вы не перестанете докучать этому джентльмену, я посоветую ему подать в суд за клевету и добавлю от себя такие показания, что будете до конца дней своих расплачиваться за нанесенный моральный ущерб!
Тайлер, предчувствуя грозу, попытался урезонить не в меру раздражительную соотечественницу:
— Не сердитесь, мисс Иможен…
Но та, вне себя от бешенства, завопила:
— И как я сразу не поняла, что вы продажная шкура, Мак–Клостоу?!
Сержант вряд ли испытал бы большее потрясение, даже если бы ему на голову вдруг рухнула крыша.
— Вы… вы, кажется, назвали меня продажным?
— Ясное дело, этот чертов валлиец вас подкупил!
— Мисс Мак–Картри, именем закона…
— Арчибальд Мак–Клостоу, теперь ваша очень хорошенько запомнить мои слова: в один прекрасный день вас повесят!
Думая о будущем, Арчи строил самые разнообразные предположения, но мысль о том, что он может окончить дни свои на виселице, никогда не приходила ему в голову.
— Да, вас повесят как вражеского агента и изменника!
И не успел Мак–Клостоу прийти в себя, как Иможен выскочила из участка. Герберт тоже ушел, но никто из полицейских даже не обратил на него внимания. Поникнув в кресле и беззвучно шевеля губами, Арчи остекленевшим взором уставился в пространство. Он являл собой столь полное олицетворение человека, совершенно уничтоженного ударом судьбы, что у Сэмюеля Тайлера сжалось сердце.
— Шеф… — мягко позвал он.
Взгляд Арчибальда Мак–Клостоу выражал полное отчаяние.
— Констебль Сэмюель Тайлер, вы мне друг? — без всякого выражения спросил сержант.
— Да, сэр.
— А знаете ли вы, что друг обязан говорить правду, какой бы горькой она ни была, тому, кто доверяет его суждениям?
— Да, сэр.
— Скажите по чести и совести, Сэмюель Тайлер, вы считаете меня сумасшедшим?
— Разумеется, нет, сэр.
— И вы ни разу не замечали, чтобы я страдал
— Никогда, сэр.
— Значит, я действительно слышал, как эта здоровенная рыжая кобыла предрекла, будто меня повесят за измену?
— Бесспорно да, сэр.
— Благодарю вас, Тайлер… Пойдите закажите нам два двойных виски… я думаю, нам обоим не помешает подкрепиться…
— Я тоже так думаю, сэр.
— Так отправляйтесь! Чего вы ждете?
— Денег, сэр.
— Сэмюель Тайлер, я должен с грустью сообщить, что вы меня разочаровали… — И, сунув руку в карман, он добавил: — Пожалуй, возьмите мне двойную порцию, а себе — обычную. Иерархию следует соблюдать везде и во всем!
Мисс Мак–Картри столкнулась с Эндрю Линдсеем в тот момент, когда меньше всего этого ожидала. Шотландка встретила его, бредя по улице, ведущей к вокзалу. Эта встреча вернула ей несколько пострадавшее в стычке с сержантом мужество.
— Дорогой мистер Линдсей, как я счастлива вас видеть!
— Но… и я тоже, мисс Мак–Картри.
— Я ищу вас с рассвета!
— С рассвета?
— Почти. Я на полчаса разминулась с вами в Килмахоге, потом поехала в «Герб Анкастера», но там мне сообщили, что вы ушли вместе с мистером Каннингэмом и мистером Россом.
— Да, правда. Представляете, Аллана срочно вызвали в Эдинбург поглядеть, или, как он выражается на своем ужасном жаргоне, «прослушать» некую многообещающую певицу. В настоящее время эта будущая «звезда» обретается в кабаре «Роза без шипов». А Росс решил составить Аллану компанию.
Иможен тут же возненавидела неизвестную певицу, из–за которой по меньшей мере несколько дней не увидит Аллана.
— А могу я узнать, почему вы искали меня в Килмахоге и чему я обязан такой честью?
— Меня обокрали!
— Невероятно! И что же у вас похитили?
Немного поколебавшись, Иможен солгала:
— Фамильную драгоценность… я очень ею дорожила…
— Весьма огорчен за вас, дорогая мисс Мак–Картри.
— И я знаю вора!
— В таком случае беду, по–моему, легко исправить.
— Ничего подобного! Местная полиция стала на его сторону.
— Правда?
Линдсей украдкой бросил на спутницу тревожный взгляд.
— Они уверяют, что у меня нет доказательств!
— А они у вас есть?
— Честно говоря, нет. Только морального характера…
— В суде они не имеют особого веса… Дорогой друг, мне очень грустно, что столь досадное происшествие портит вам отпуск. Попробуйте обо всем забыть и утешиться, созерцая эту дивную природу. Она, право же, стоит всех драгоценностей в мире! Подумайте, как много мы упускаем, не давая себе труда приглядеться повнимательнее…
Они шли рядом. У Иможен вдруг замерло сердце — Эндрю Линдсей явно намекал на нежные чувства, которые он к ней питает. По–видимому, бедняга отчаялся ждать ответа.