Не скучайте, ваше величество!
Шрифт:
Ага, законно. Старая хитрая сволочь рассчитывала повязать меня тем, что я продам свою стряпню за деньги и уже никуда не денусь, потому что ее драгоценный перекресточный зять все втихую зафиксирует. Сделает вид, что выдал разрешение, а сам напишет протокол, или как оно тут называется. Положит до поры до времени в стол, а как только я попытаюсь рыпнуться… ну понятно.
Прощай, душа-свобода, буду пахать, как раб на галерах, под постоянной угрозой сесть в тюрьму.
С настоящей деревенской девчонкой прокатило бы почти наверняка, ее бы обманули. А со мной… А мне пришлось делать глаза радужной дебилки и на все соглашаться,
Честно говоря, меня подгонял еще один неприятный момент. Может, и зря я напряглась, но уже две соседки, выменивая вечером лепешки с осьминогами в хитром соусе на кусок самотканого полотна с «небольшой огрех вот тут и вот тут, дочка училась, но лен хороший!», проболтались о том, что в квартале видели «симпатичного мужчину», который разглядывает встречных девиц, особое внимание уделяя редким светловолосым представительницам прекрасного пола.
Брюква его знает, скорее всего, ко мне этот товарищ никакого отношения не имеет, мало ли мужиков, падких на экзотическую в их местности внешность. Вспомнить вон наших южных парней — тем только покажи натуральную блондинку, сразу глаза квадратные и слюни до колен. Но этот конкретный еще и расспрашивал о приезжих…
Ну его от греха подальше. Янь живет чуть ли не на другом конце города, больше полутора часов пешочком с тачкой. Даже если кто-то будет искать — вряд ли найдут.
Но это все ерунда и мелочи, собрались да переехали, подумаешь, ночью. Сейчас главное было — как следует устроиться на новом месте и найти уже, наконец, эти чертовы «горькие бобы». У нас уже пять серебряных из десяти улетело, не впустую, но скорость, с которой деньги таяли, меня пугала. Надо срочно зарабатывать.
Чертовы бобы!
Последний аптекарь остался из тех, у кого цены не рассчитаны на высшую аристократию, которой деньги девать некуда. Живет у брюквы на куличках — в самом дальнем от порта районе. И по слухам, довольно суровый и даже сварливый старик. Если ему не понравится моя физиономия — хоть тресни, ничего не продаст.
А следующий сезон горьких бобов здесь наступает поздней осенью, почти перед самым первым снегом. До которого больше полугода ждать. Не знаю, почему именно тогда, но, скорее всего, это не с выращиванием плодов связано, а с расписанием навигации, с течениями там всякими и прочими направлениями ветра. Именно в это время приходят корабли из той части света, где эта прелесть растет.
Столько ждать мы просто не можем. Значит, ноги в руки и пошли… строить глазки последнему аптекарю.
Или не глазки.
Или не строить.
Как пойдет.
Пошло сразу не туда. Когда я под конвоем насупленного братца добралась до аптекаря, нас встретила запертая дверь, и это несмотря на то, что торговый день был в разгаре и все лавочники вокруг вовсю зазывали покупателей.
Но на единственной нужной двери висел плакат «Закрыто», а за ней слышался довольно высокий мужской голос, который ругался на все корки, при этом не переходя на нецензурщину.
То есть, кажется, старик отказывал кому-то из покупателей в самых изысканно невежливых выражениях. И покупатель был не из простых, поскольку распаленный аптекарь рычал что-то вроде:
«Да хоть сам герцог, в моих делах мне никто не указ! Если сказал, что не продам, значит, не продам!»
— У-у-у… —
— Точно, сестра, — вздохнул Крон и попытался за руку оттащить меня от лавки. — Пойдем отсюда, купим твои бобы в другой день. Как бы чего не вышло, там явно кто-то из знати, а старик так скандалит, что без неприятностей не обойдется. Как бы нам за компанию не того…
— Это да, — вынуждена была согласиться я. — Ладно, пошли.
И развернулась к лавке спиной.
Кто ж знал, что сегодняшние сюрпризы и неприятности этим не кончатся?
— Да я лучше первому встречному продам, чем такому наглому сопляку! — заорали вдруг совсем близко от двери. А после этого крика она распахнулась, и цепкая жилистая рука со старческими пигментными пятнами сцапала меня за юбку и без церемоний втащила внутрь.
— Вот! — Я проморгаться не успела от неожиданности, как меня схватили за плечи и поставили перед прилавком. — Милая девушка. Наверняка приличная! Пришла купить что-то важное. Верно? Милая девушка, что вы хотели?
Я с трудом подавила желание на пару минут прикрыть глаза рукой — не только чтобы выразить свое отношение к ситуации, но и чтобы хоть немного прийти в себя и вернуть четкость картинки. На улице был яркий солнечный день, а в лавке прохладный и пахнущий травами полумрак, в котором я сейчас почти ничего не видела, кроме смутных теней.
Но молчать было нельзя, так что пришлось усиленно щуриться и как можно вежливее отвечать:
— Добрый день, почтенный господин аптекарь. Я пришла потому, что услышала от другого почтенного господина аптекаря, что в вашей лавке еще можно купить горькие бобы.
— Вот! — ликующим фальцетом возопил старик. — Это перст судьбы! Один серебряный и четыре медяка — и весь мой оставшийся запас ваш!
— Кхм… — тот, на кого аптекарь так ругался, наконец подал голос. — Господин аптекарь, вы несправедливы. Я все же пришел первым. И я не хотел вас оскорбить. Может быть, мы договоримся?
В лавке было по-настоящему темно, мне не просто показалось после яркого света. Не знаю уж, как сам старик тут ориентировался, но я могла различить только мужской силуэт на фоне грязного окошка.
А еще голос. Который показался мне смутно знакомым.
Глава 14
— Там темень в этой вонючей лавчонке, хоть глаз выколи, демонов дед нарочно, что ли, все окна пыльными тряпками завесил! — продолжал эмоционально рассказывать Силье, упав спиной на кровать брата и дирижируя самому себе бутылкой со слабым ягодным вином. По правде говоря, пойло было так себе, очень сомнительно, что в нем имелся хоть какой-то хмель, так, одно название для девиц. Но рабочий день еще не кончился, а зануда старший брат даже вечерами не давал расслабиться нормальным вином, потому что «на новом месте слишком много ответственной работы, которой может помешать твое неуемное похмелье». — Конечно, я наступил на эту демонову кошку, чтоб ее! Я ее просто не видел! Эта тварь заорала так, что я подумал: у меня под ногами разверзлась дыра в преисподнюю, и оттуда лезет какой-то особенно зловредный дух. Ну я и пнул. От души. Так, что полосатая дрянь с воплем улетела за прилавок и там подрала когтями самого аптекаря.