Не смей меня целовать
Шрифт:
Аня тоже заинтересованно подалась вперёд:
— Это значит, я раньше выпущусь?
— Именно. При всём уважении, адепт Кошкина, вы упустили много лет, и вам необходимо наверстать как можно скорее. Дар перевёртышей слишком непредсказуем, и как любой магический навык нуждается в ранней корректировке.
— Я готова! Четвёртый курс — так четвёртый курс. Быстрее начну — быстрее закончу. Когда приступать?
Ещё одно проявление защитной реакции? Когда же её накроет? Или я зря жду подвоха?
— Отлично.
— Куратор? — хором с Аней переспросили Освальда. И почему я уже начинаю ненавидеть эту скотину? Явно будет проводить с ней много времени, наставлять, помогать. Контролировать превращения…
Сжал кулаки до хруста, представляя, как моя подопечная будет целоваться с кем-то другим.
— Тео, к чему твоё удивление? В письме чётко указано, что ты несёшь ответственность за жизнь и здоровье адептки Кошкиной в стенах академии. Твоё проживание так же оплачено, включая ежемесячную зарплату. Ты точно письмо читал?
— Читал, — процедил ректору, вырвав бумагу из его рук.
Этого не было. Я не идиот или слепой. Кто-то добавил новый пункт в письмо. Пригладил большим пальцем строки, написанные тем же почерком. Чернила не смазались. А я надеялся, что ректор решил меня обмануть и оставить рядом с проблемным перевёртышем. Хотя зачем ему? Проще выставить Аню из академии после проваленного экзамена, а не открывать двери своей вотчины для странника на окладе.
— Добро пожаловать, Аня, Тео! Надеюсь, это учебный год пройдёт для вас гладко и без эксцессов.
Я и Аня… Без эксцессов? Учитывая, как зверски хочу зажать эту девчонку в тёмном уголке и задрать ей платье. О, да. Без эксцессов, это про нас. Поставили перед голодной псиной тарелку с горой стейков и сказали: Охраняй! В глаза хочу посмотреть заказчику. Нутром чую, он где-то рядом, наблюдает… Но я счастлив. Куратор. Её куратор, а не какой-то сопливый аспирант.
Повернулся к моей мышке. Стоит с открытым ртом и хватает воздух, как селёдка, выброшенная на берег. О! Накрыло, а я всё ждал, когда нервишки у неё сдадут.
— Ты рада, милая? Теперь я буду рядом круглые сутки.
Молчит.
Схватил её за руку и потащил к выходу из кабинета, пока Освальд не стал свидетелем срыва, а девчонка близка к этому. Ощущаю, как в ней лопаются невидимые сдерживающие струнки. Я бы сам охренел, если бы моим наставник стал, кто-то вроде меня.
— Где Аня будет жить? — спросил уже в дверях.
— В твоей комнате, Тео. У нас нет двух свободных апартаментов, а в общежитие запущенному перевёртышу нельзя.
— В моей?
— Перечитай письмо, странник. Ты стал очень рассеянным. Ты теперь официальный сотрудник академии, и тебе положено преподавательское жильё.
Издевается? Поднёс письмо к глазам. Твою же… Я ещё
— Убью! — прохрипел другу.
— Ещё спасибо скажешь, Тео. Это судьба.
Мысленно препарировал лживого манипулятора, а моя подопечная вдруг громко всхлипнула:
— Бабуленька…
Кошмар. Что обычно делают, когда девушки начинают реветь? Мог бы, сбежал в Зимнюю Ширь, только ведь это я виноват в Аниных слезах, мне и разгребать.
Всё рассыпалось на части. Сначала я в ужасе думала, что Тео уедет, и останусь тут совсем одна среди незнакомых студентов и преподавателей. Потом на меня разом обрушилась пугающая правда об обучении совершенно новым дисциплинам. Ладно, про повадки и анатомию я ещё расскажу, но превращение? Мне теперь придётся со всеми подряд целоваться, чтобы активировать эту странную способность?
Однако потом случилось самое гадкое, перечеркнувшее всё, что навалилось со вчерашнего дня. Я услышала, что мой извращенец остаётся здесь, рядом. Более того, его ко мне приставили чем-то вроде няньки. Вот только вместо облегчения я испытала самое сильное на свете разочарование, едва увидела лицо мерзавца. Его словно парализовало от этой новости. Тео явно мечтал бросить меня здесь и сбежать. Нет, я не виню его, у черноглазой морды вполне может быть своя жизнь… Но почему так больно? Почему теперь как никогда хочется разреветься и прогнать его к чертям, лишь бы не видеть этот взгляд. Не нужна мне его опека, и он мне не нужен. А ещё бабуленька, не знает, что со мной приключилось. Ну вот и слёзы подоспели. Блеск!
— Аня… не плачь, пожалуйста.
Голос такой, словно ему не наплевать. Уверена, переживает, что студенты и работники академии станут свидетелями позорной сцены.
— Аня, что мне сделать? Просто скажи!
Как натурально растерялся. Волосы ерошит, на Шороха косится, поддержку ищет, а, не найдя, снова на меня таращится. Хрен там, я тебе задачку упрощу! Страдай и терпи мою истерику.
— Бабуленька… — завываю, а извращенец морщится, словно я ногтями по стеклу царапаю.
— Что бабуленька?
— Не зна-а-а-ет, где я-я-я-я!..
— В этом вся проблема?
— Угу-у-у-у…
А чего это у него облечение на роже нарисовалось? Бабуле можно весточку послать? Быстро утёрла слёзы.
— Номер телефона помнишь? — губы у Тео дрогнули в лёгкой улыбке.
Помучить бы гада ещё немного для профилактики.
— Чей? — уже вхолостую шмыгнула носом.
— Бабушки твоей, — терпеливо продолжал парень.
Выдержала мучительно долгую паузу, заставляя моего похитителя понервничать.