Не смотри ей в глаза
Шрифт:
– Смешной у тебя песик. Он не кусается?
– Кусается, – пробурчал Максим, глянув на него из-под насупленных бровей.
– А с виду добрый, – сказала Алла Львовна.
Максим повернулся к ней:
– Внешность обманчива, дамочка. В любом домашнем звере спит его дикий предок. Попробуете его тронуть – останетесь без руки.
Алла Львовна чуть прищурила светлые глаза.
– Почему ты называешь меня дамочкой? – спросила она спокойно.
– А как надо? «Дядечка»?
Несколько секунд женщина-инспектор молчала, а потом
– А ты ершистый! И смешной!
– На жизнь этим не зарабатываю, – отрезал Максим.
– А мог бы, если бы захотел. Ну-ну, не хмурься, я шучу.
– Странные у вас шутки.
– Уж какие есть. А вообще – не хами мне. Я тебе в матери гожусь.
Максим хмыкнул:
– Я бы сказал – в бабушки.
– Ну, пусть так, – смирилась Алла Львовна. – Слушай, а ты хочешь есть?
– Ну, допустим.
– Я тоже. Пойду, сделаю нам горячие бутерброды. Ты какие любишь – с сыром или с колбасой?
– С сыром, – сказал Максим. – И с колбасой.
Алла Львовна улыбнулась:
– Отличный выбор. Я быстро!
Она поднялась из-за стола. Уже у двери сказала, обращаясь к дежурному полицейскому:
– Сереж, присмотри за этим путешественником, ладно?
– Само собой, – отозвался тот.
Как только дверь за женщиной-инспектором закрылась, у дежурного зазвонил телефон. Он взял трубку, прижал ее к уху и сказал:
– Лейтенант Скворцов слушает. – Несколько секунд он молчал, затем сказал: – Есть, товарищ майор. Сейчас принесу.
Положив трубку, дежурный посмотрел на Максима.
– Слушай, братишка, – сказал он, – мне нужно уйти на пару минут. Ты не обижайся, но я должен буду запереть тебя, чтобы ты не сбежал.
– Запереть? – удивился Максим. – Где?
Полицейский кивнул в сторону обезьянника.
– В клетке? – поднял брови Максим.
– Это не клетка. Это изолятор временного содержания. И потом, ты просидишь там всего минуту или две. Мне надо отнести бумаги.
Мальчик криво усмехнулся:
– Что на это скажет опекунский совет?
– Если узнают, то по головке не погладят, это точно. Но… – Дежурный чуть прищурился. – …Ты ведь не стукач, правда?
– Правда, – согласился Максим. – Но я ведь могу сбежать.
– Это вряд ли. Должен тебя разочаровать, братишка, но этот замок ни шпилькой, ни пластиковой карточкой не откроешь. Вставай-ка да собачку не забудь!
Максим нехотя поднялся со стула и прошагал в зарешеченный обезьянник. Дежурный закрыл дверь на ключ, швырнул его на стол и сказал:
– Не скучай, братишка, я скоро!
Парень вышел из комнаты. Максим подергал прутья решетки, вздохнул и посмотрел на собаку.
– Ну, что, Мух, – грустно проговорил он, – теперь мы с тобой бандиты.
Пес заскулил у мальчика на руках, вытянул морду и лизнул его в щеку.
– Ладно, не огорчайся. – Мальчик снова вздохнул и доверительно сообщил псу: – Самое страшное начнется потом, когда нас отсюда заберут. Не хочу тебя пугать, Мух, но мои новые родители ни за что не согласятся тебя приютить.
Пес склонил голову набок и грустно заскулил, будто и впрямь понял, о чем говорит его маленький хозяин. Мальчик несколько секунд стоял, задумчиво нахмурив брови, а затем резко встал со стула:
– Нам надо отсюда выбираться, Мух!
Пес спрыгнул на пол и воодушевленно тявкнул, выражая готовность следовать указаниям своего хозяина.
Мальчик вновь взял пса на руки, посмотрел в его черные глаза-бусинки и серьезно проговорил:
– Мух, ты должен мне помочь. Ты готов?
Пес снова тявкнул, а потом лизнул мальчика в нос. Максим засмеялся и вытер нос рукой.
– Ну, ты и лизун, Мух! А теперь соберись и слушай меня внимательно. Ты маленький пес, ты легко пролезешь между прутьями решетки. Вот что тебе нужно сделать…
Алла Львовна шла по коридору, держа в руке тарелочку с двумя горячими бутербродами, когда увидела странного человека.
Это был долговязый мужчина в длинном сером пальто. Воротник пальто был поднят. Лицо у него было худое, морщинистое, взгляд неприятный. Непонятно почему, но в сердце Аллы Львовны звучал сигнал тревоги. Незнакомец задумчиво смотрел на дверь одного из кабинетов.
«Может быть, ему нужен туалет?» – подумала Алла Львовна. Природная душевность требовала оказать человеку помощь, даже когда он был неприятен Алле Львовне. Она остановилась в паре шагов от незнакомца и громко спросила:
– Я могу вам помочь?
Мужчина взглянул на нее своими недобрыми задумчивыми глазами, разлепил узкие губы и отчетливо проговорил:
– Да, можете. Мне нужен мальчик, которого зовут Максим Быстров.
– Максим? – Женщина-инспектор окинула незнакомца подозрительным взглядом. – А вы ему, простите, кто?
Мужчина чуть прищурился и ответил своим отчетливым резким голосом:
– Я… брат его отца.
– Брат отца?
– Да.
– Вы говорите про приемного отца? – растерянно уточнила Алла Львовна.
Незнакомец натянуто улыбнулся и сказал:
– Совершенно верно.
В манерах мужчины было что-то неприятное и неестественное. В душе у Аллы Львовны снова заворочались смутные подозрения.
– Вот как? – сказала она. – И что же вам нужно, брат отца?
Мужчина посмотрел ей прямо в глаза и сказал:
– Отец… То есть приемный отец Максима просил кое-что ему передать.
– Что именно передать?
Мужчина сухо улыбнулся:
– Это личное.
Алла Львовна поймала себя на том, что лицо незнакомца кажется ей не столько неприятным, а странным. Пожалуй, все дело было в морщинах. Судя по осанке, глазам и повадкам, этого человека определенно нельзя было назвать стариком. Но лицо его было покрыто глубокими бороздами. Это-то несоответствие и придавало внешности мужчины какую-то отталкивающую и даже пугающую противоестественность.