Не сотвори себе вампира
Шрифт:
Я опустила ресницы. Благодарен, ха! Это надо с ним говорить! Чует мое сердце, опять извиняться придется. За все, что наворотила по глупости. Кстати, об оборотнях!
– Местные тигры в восторге от вашего появления в городе?
– Они счастливы, кудряшка.
Вампир улыбался так, что становилось ясно – о счастье тут речь не идет.
– Будем надеяться, что только я могу рвать эти связи между оборотнем и вампиром.
Глаза вампира стали серьезными и задумчивыми.
– Ты и сама не представляешь, насколько редок твой дар, кудряшка. Я с нетерпением жду момента,
– Даже и не мечтайте, – предостерегла я. – Вы мне еще кое-что не рассказали. Кто оглушил меня?
– Вадим.
– ЧТО?!
– Он отлично знал, ЧТО ты можешь сказать или сделать в следующую секунду. И принял меры, чтобы Рамирес не узнал твоей истинной Силы.
– Ну спасибо, друг, – процедила я сквозь зубы.
– Не обижайся на мальчика, кудряшка. Он хотел как лучше.
– А вышло как всегда.
– Да. Ты была в обмороке, когда Рамирес приказал казнить Даниэля. Валентин пощупал твой лоб и сказал, что у тебя серьезный жар. Предполагаю, что ты уже была больна, а сражение, да и я тоже, – забрало у тебя последние крупицы силы, необходимые для борьбы с болезнью. По счастью, среди оборотней-лис нашелся врач. А в клубе нашлась аптечка. Тебе сделали какой-то укол, и температура немного спала. Но чтобы отвезти тебя в больницу, требовалось мое решение, а я был в трансе. Тогда Рамирес принял решение сперва разобраться с Даниэлем. Если тебя это утешит, кудряшка, он не страдал. Не страдал дольше необходимого. Ему отрубили голову и сразу же вырвали сердце.
Я представила себе эту картину – и из горла невольно вырвался стон. Его голова. Губы, которые так любили улыбаться. Серые глаза, которые горели как две звезды, когда мы занимались любовью или когда он рисовал. Сердце, которое билось ради меня. А теперь его нет. Ничего нет. И никогда не будет. Я и не знала, что может быть так больно от одной мысли. Но я никогда раньше не теряла любимых. Никогда.
– Кудряшка…
Мечислав ласково коснулся моего лица. Пальцы вампира скользнули по моим губам и замерли на шее, там, где часто и неровно бился пульс на сонной артерии.
– Не стесняйся меня, если хочешь плакать. Тебе это необходимо как воздух.
Я действительно хотела плакать, но будь я проклята, если разревусь в его присутствии! Я дернула головой, сбрасывая его руку.
– И когда же у меня остановилось сердце?
Мой голос показался мне чужим. Горло сжало от непролитых слез, но вампир посмотрел на меня с уважением. Это что-то новенькое.
– Именно тогда – в первый раз. Вадим принял решение вызвать «скорую помощь» и отвезти тебя в больницу. И то он боялся потерять тебя, кудряшка. Врач-оборотень делал тебе искусственное дыхание, пока не приехала машина. Второй раз сердце остановилось уже в реанимации. По времени это случилось, когда я вышел из транса.
– Почему?
Мой голос все еще звучал низко и хрипло, но в целом я справилась. Можно ставить себе отличную оценку в зачетку. В раздел «Самообладание».
– Смерть Даниэля, кудряшка, каким-то образом сняла с тебя мою Первую Печать. Печать тела.
– Не понимаю?
– Кудряшка, ты
– Вадим рассказал.
– Так вот, когда разум Даниэля умирал, он забирал с собой всю силу Печати. Ты отдавала ее, но при этом его Печать потянула за собой мою. И на две Печати сразу у тебя силы не хватило. Это тебя едва не убило.
– То есть ваша Печать едва не свела меня в могилу, – подытожила я.
– Грубовато, но, в общем, верно, кудряшка. Теперь мне придется восстановить на тебе Печать тела.
Я фыркнула.
– Мечтать не вредно.
– Прости, девочка?
Я смотрела вампиру прямо в глаза. Нормальный человек впал бы в транс при одном взгляде в бездонные зеленые озера, но я уже не была нормальным человеком. А кем тогда? А черт меня знает. И меня переполняла холодная жгучая злость. Я произнесла, выделяя каждое слово:
– Я. Не. Собираюсь. Иметь. Никаких. Дел. С. Вампирами.
Мечислав даже ухом не повел.
– Теперь уже поздно, малышка.
– Никогда не поздно, – отозвалась я.
– Ты уже мой фамилиар. Хотя и с одной Печатью. Этого не изменить и не снять.
– Я не ваш фамилиар. Я не принадлежу вам.
– Я и не сказал, что ты моя собственность, кудряшка. Но тебе уже никуда не уйти. Печати не снять.
– Даже если убить вас?
– Ты этого не переживешь, пушистенькая. Ты готова рисковать жизнью?
Я глядела прямо в его глаза. Сейчас я была готова еще и не на такое.
– Вы еще сомневаетесь?
Вампир легко поднялся с кровати.
– Сейчас ты не сможешь со мной говорить, кудряшка. Мы поговорим потом. Когда ты придешь в себя.
– Для нас нет никакого «потом», – резко ответила я. – Даниэль мертв. Он – единственное, что привязывало меня к вашей клыкастой компании. И единственное, о чем я жалею, – это о том, что не дала ему поставить на мне еще одну Печать. Он просил меня об этом, а я постеснялась. Дурой была!
– Ты бы не выдержала четырех Печатей, золотце. После смерти Даниэля они потянули бы тебя за собой в могилу. Ты бы точно умерла.
Я горько рассмеялась.
– Интересно, что проще – умереть или пытаться жить без любимого человека?
– Умереть всегда просто, кошечка. – В зеленых глазах было сострадание, но я не хотела его видеть. Вампиры – нечисть! И точка!
– Чтобы жить, требуется куда больше мужества, – шепнул рядом с кроватью его голос. – Не заставляй меня разочаровываться в тебе.
Я смерила его взглядом.
– Какое мне до вас дело? Я человек и я не имею ничего общего с ночными клыкастыми тварями! Если вы еще раз приблизитесь ко мне – я сдам вас ИПФ!
Мечислав чуть улыбнулся. Блеснули клыки.
– Ты этого не сделаешь, кудряшка.
– Неужели?
Сейчас я верила в то, что говорила. И вампир должен был это почувствовать.
– Я надеюсь, что ты не сдашь им Вадима или Бориса?
– Не сдам. Но и вас видеть не хочу.
Мечислав улыбнулся еще раз. Он не спорил. Он отлично понимал, что я в бешенстве. И знал, что любые слова с его стороны будут восприняты в штыки. Сейчас. А потом, может быть, и нет.