Не сотворяйте ангелов из женщин
Шрифт:
Эх, да чего там! Бабе рожать, это же понимать надо, как трудно, да еще впервой, да еще в деревне, да в годы тревожные, под грохот пушек и свист осколков. Но, видимо, так в крестьянских семьях повелось исстари, родила дочь и уже на следующий день встала и матери на подмогу.
— Уйди! Уйди я сказала, грудь застудишь, потом молока для дитя не будет. Я сама! Сама справлюсь…Эх, какая красивая дочь росла да спортилась …
И не знала ведь даже, как фразу закончить. Ясно, что война виновата, что разлучила, что, если бы не она, то свадьбу справили бы, расписали бы молодых и все бы чин
Она даже размечталась, как бы к ней тогда в гости приезжала, да как бы дочь и зять вокруг нее, и с уважением и пожалуйста, суетились бы вокруг…А она дитя бы нянчила и на руках ее носила…
— Эх! — Тяжело вздохнула.
А сейчас что? Кто она, дочь ее непутевая? Солдатка? А дитя как же, так и будет расти без отца? Почему–то вспомнила себя, как выходила замуж за красавца, крепкого, коренастого волгаря, что уже тогда запросто огромные мешки с мукой, под сто килограммов сам таскал. Тем и подкупил ее своей лихостью и силой непомерной… А потом эта его силушка в нее… И ведь до сих пор, хоть уже пятидесятый год, а сила из него так и прет… Другой раз неудобно даже бывает перед детьми, вроде бы уже родители и детей пятеро, а ему все мало…
Всплакнула, когда о нем вспомнила. Его, ее мужа, отправили служить куда–то на Дальний восток, сказали, что без волгарей, грузчиков, войны не выиграть. Уж больно много грузов шло из Америк да Англиев. Где он, что? Хоть бы не надорвался да здоров был!
Правда письмо получила, но так и не поняла, как там у него? Почти все письмо в приветах родственникам да знакомым, а о себе вскользь, здоров, работаем, приближаем победу! Какую победу? Еле немчуру от Москвы отбили! А силища у него!
Хорошо, с одной стороны, что дочь родила, потому что мать знала, что она бы обязательно в эти войска ушла бы, ну эти их, противовоздушные обороны… Это надо же, что творится, девок молодых к орудиям решили приставить, и чтобы они теперь по ночам палили из пушек по этим самолетам… Неужели мужиков не хватает? А ведь, правда, так думали, потому что нескончаемым потоком в то время Рыбинск формировал и отправлял на фронт все новые и новые полки да дивизии…
Внучка уже неуверенно топала по комнатам, когда в один из вечеров…
— Кто? — Спросила тревожно мать, подойдя к двери.
— Свои. — Услышала довольно низкий и приглушенный мужской голос.
— Свои все дома! — Ответила Ритка, а сердцем внезапно почувствовала. И задыхаясь, волнуясь до потери сознания… Ведь эти черные и страшные извещения о гибели так и сыпались на головы семьям и женщинам, потому их боялись, хуже разрывов бомб и снарядов.
Молча открыла! На пороге военный.
— Вы Рита? —
А у нее ноги подкосились. И она задом, задом попятилась, и на лавку, страшно волнуясь и не отрывая от него напряженных глаз, этого вестника всего недоброго….
— Да не волнуйтесь Вы так. Все хорошо и Вам Коля, вот гостинчик передает…
— Коля! — И женщины все следом заплакали горько и облегченно. Перебивая друг дружку и все повторяли, что с Колей все хорошо и вот гостинчик от него, и снова, что с Колей, вот…
Потом еще прошло время. И однажды все тот же стук в дверь…
— Кто? — Спросила бабушка.
— Свои. — Что–то знакомое в голосе.
— Входите… Николай Гаврилович! Так вот Вы, какой? И какими же судьбами? Извольте спросить? — Осторожно расспрашивает бабушка капитана, перетянутого крест на крест ремнями.
— Да вот! Послали на учебу, и я мимо значит, вот решил заехать и навестить… — Говорит, а сам все по сторонам, будто бы ищет кого.
— А где Рита?
— Внучка на учебе, скоро придет… А вы надолго ли, или проездом будете?
— Проездом, завтра машиной подхватят и … А это, кто такая бегает? Чьих кровей будет? Неужели Риткина?
— Да! Она самая. Иди ко мне, Аллочка! Иди родненькая. Вот, смотри, дядя к нам пожаловал, пришел и даже не признает…
— Что не признает? Кто? Я? Так что же вы, мать вашу! Что же вы не говорите?!!! А ну, иди ко мне, доченька, иди моя красавица…
— Не признает! Нет, вы видели, у нее мои глаза, смотрит и не признает? Да что же это я, мать! Вот сидор, открывайте. Вот колбаса американская, вот шоколад их…
— Иди, иди ко мне ангелочек… Ну же? На шоколадку! Бери, бери…
Вот так ее сначала не признавая, а потом уже все вместе, и считайте, что после войны уже свадьбу устроили. А так она на птичьих правах оказывается, жила до трех лет…, а я и не знала, вот как!
Обо всем этом мне рассказывала мама, та самая, маленькая девочка — Алла, которая сначала не признала родного отца, пришедшего с фронта, но потом все равно соблазнилась американской шоколадкой! Что по тем временам было невиданной щедростью для девочки деревенской — Аллочки, ставшей впоследствии уже самой моей мамочкой! Мамочкой, купленной папкой — за шоколадку!
Ну, а потом уже, в шестьдесят пятом году родилась я, Галина.
Вот так, от самых кровей крестьянских, да от баб своих, соблазненных военными, и я пошла, считайте, от незаконнорожденной своей матери! Ну, а как дальше пошла теперь уже я расскажу дальше. Итак…
Я, мама, бабушка и ЛАХЧ
И вот, ровно через двадцать лет у той самой Аллочки, — бывшей когда–то деревенской девочки — ангелочка, появилась я! Галина!
Родилась у мамочки своей, студентки пятого курса приборостроительного института и кафедры автоматики да вычислительной техники, которая рожала с потугами свою первенькую… Вот так я, даже не дотянув до диплома свою мамочку, несмотря на чье–то желание, я появилась на свет! Появилась и тут же о себе во весь голос….
— Уа–уа–уа! — То есть. — Ура — ура — ура!
И хоть я поначалу была в радостной тягости для своей мамочки, но потом все же ей помогла с получением диплома.
Мамочка училась и кормила меня своей грудью в течение дня. А бабушка моя подвозила меня к институту, и мать заполошеная выскакивала, торопливо совала мне в рот сосок и торопила, сдавливая пальцами налитую грудь и чуть ли не заливая всю меня молочком, вот так и кормила свою дочь в перерывах между лекциями. Теплым и таким мне в ту пору необходимым. И так, считайте, подряд целый месяц. Мать в институте, а бабушка с колясочкой и по часам меня к студентке пятого курса подвозит, словно маленький самолетик для заправки на воздухе…