Не спите, Иможен! Наша Иможен
Шрифт:
— А если я вас арестую?
— Меня? Попробуйте только — и мы поглядим, что из этого выйдет! А для начала имейте в виду: ваш покойник меня больше нисколько не интересует, понятно? Так что, если угодно, можете вскрывать его сами!
— Доктор Элскотт! Приказываю вам…
Но врач, совсем взбеленившись, ответил замечательным по краткости и выразительности словом, которое ни разу не слетало с его уст со времен далекой студенческой юности. Все настолько остолбенели от удивления, что никто, даже Тайлер, не помешал Элскотту уйти с места
— Так или иначе, мисс, а вы все еще не ответили на мой вопрос! Почему вы кричали?
Иможен ткнула пальцем в сторону покойника.
— По–вашему, это недостаточно серьезная причина?
— Мое личное мнение тут ни при чем, мисс!.. Вы что, впервые в жизни увидели человека, погибшего насильственной смертью?
— Ну и ну, Арчи! Уж кому бы спрашивать меня об этом, только не вам, а?
Вне себя от ярости, сержант прикусил карандаш и едва не швырнул на землю блокнот. Констебль подошел к изнемогающему от злобы начальству и попытался его успокоить:
— Возьмите себя в руки, шеф!
— Вздумали мне приказывать, Тайлер? Хорошенькое дело! А вас, мисс Мак–Картри, предупреждаю: недолго вам осталось изгаляться над правосудием! Да, знаю, вы уже не раз видели тех, кто умер насильственной смертью, причем — от ваших же рук! Я ничего не забыл, мисс Мак–Картри, потому–то и спрашиваю, чем этот труп отличается от прочих и почему столь привычное зрелище заставило вас взвыть почище любой сирены? Вы что, хотели напугать мирных обывателей? Что ж, я уверен: в округе ближайших двух миль нашлось немало таких, кто, услышав ваш крик, забился от страха в погреб.
— Значит, по–вашему, я выла?
— Вот именно!
— Не хотелось бы лезть в ваши дела, Мак–Клостоу, — вмешался мэр, — но, по–моему (хотя я уверен, что присутствующие здесь джентльмены вполне согласны со мной), вы позволяете себе разговаривать с мисс Мак–Картри самым недопустимым образом! Имейте в виду, она вправе подать на вас жалобу!
Неожиданная поддержка слегка удивила Иможен, но она быстро сориентировалась в ситуации.
— Спасибо, Нэд Биллингс! Но если бы я стала жаловаться, всякий раз, как этот тип с пьяных глаз обращается со мной по–хамски, его бы давным–давно выгнали из полиции. Однако надо быть человечнее, Нэд Биллингс… Во что превратился бы этот несчастный, как не в жалкую развалину? Он и так уже…
Тайлер едва успел вовремя удержать сержанта, чуть не набросившегося на Иможен с кулаками.
— Отпустите меня, Сэмюель! Сейчас же отпустите! Она смеет говорить, будто я пьян!
— А если это не так, — медовым голосом заметила мисс Мак–Картри, — то как же вы могли предстать перед согражданами, и особенно перед дамой, в подобном виде?
Мак–Клостоу, совершенно не понимая, куда она клонит, растерянно пробормотал:
— Я?.. Я?.. По–вашему, у меня непристойный вид?..
— Насколько мне известно, у нас не принято, чтобы полицейский в служебное время появлялся на людях без каски… Или я ошибаюсь?
Этот бессовестный удар ниже пояса окончательно сразил Мак–Клостоу. Арчибальд, смертельно побледнев, прикрыл глаза, и те, кто стоял поближе, видели, как угрожающе напряглись и вспухли вены у него на висках. А Нэд Биллингс и коронер Питер Конвей, бакалейщик Мак–Грю и хозяин «Гордого Горца» Тед Булит во что бы то ни стало хотели с триумфом нести в город свою вновь обретенную Иможен. Наконец–то она опять с ними!
Конвей сжал руку бакалейщику.
— Совсем прежняя, а? — с жаром заметил он.
— Да, не хуже, чем в старые добрые времена!.. Сдается мне, у нас на глазах свершилось величайшее чудо, Конвей!
Булит обнял Биллингса.
— Нэд, в эту счастливейшую минуту мне нужно кого–нибудь обнять! Каллендер еще ждут чудесные денечки!
Тайлер укоризненно посмотрел на мисс Мак–Картри.
— Я вижу, вы опять за свое, мисс Иможен? — спросил он с горечью, словно позабыв, как сам же недавно сокрушался, увидев дочь капитана чуть ли не на смертном одре.
— По–моему, он сам первый начал, разве нет?
Спор, изначально обреченный на полную безысходность… Но тут кто–то громко заметил, что о покойнике, видать, все забыли, и чувство долга заставило Мак–Клостоу стряхнуть оцепенение. Он вышел вперед.
— Только не я!.. Мисс Мак–Картри, вы знали этого человека?
— Очень мало…
— Правда? — насмешливо хмыкнул сержант, причем ни от кого не ускользнула оскорбительность его тона. — Но все же, я полагаю, достаточно, чтобы сообщить нам хотя бы имя, мисс?
— Норман Фуллертон, преподаватель Пембертонского колледжа.
— А можно узнать, мисс, почему вы сочли необходимым отправить его к праотцам?
Вопрос настолько потряс присутствующих, что все разом умолкли. До сих пор никому и в голову не приходило, что Иможен может иметь какое бы то ни было отношение к этому убийству. Реакция шотландки не заставила себя ждать.
— В конце концов вы все–таки выведете меня из терпения, Мак–Клостоу! И что за манера всякий раз, как в окрестностях появляется труп, пытаться всучить его мне?
— Да просто без вас тут не бывает никаких трупов, мисс! А насчет этого… по–моему, у вас могли быть достаточно веские причины от него избавиться!
— Хотела бы я знать — какие?
— Я прекрасно видел, как он ухлестывал за вами и целовал руки!
— Ну и что? По–вашему, я должна убивать каждого, кто целует мне руки? Честное слово, это вовсе не в моих привычках?
— Разве что вы пытались заставить его жениться, а бедняга не пожелал!
От вопля, который испустил Мак–Клостоу, когда Иможен вцепилась ему в бороду, даже у жителей отдаленного Троссакса побежали по коже мурашки, и многие из них свернули палатки, решив, что, возможно, рассказы о чудовищах, коими якобы кишит Шотландия, не так уж преувеличены…