Не стой под моей стрелой, или Инквизитор попаданке не указ!
Шрифт:
Горячий взгляд, совпавший с зудом на месте метки, отвлек меня от созерцания процесса раздачи оладий или подобного ему блюда. Едва тарелка оказалась возле меня — я даже успела вдохнуть головокружительный аромат домашней сдобы, — как отвлеклась на один миг, чтобы найти взглядом инквизитора.
Сколько раз давала себе слово не отсвечивать, когда гроза всех попаданок неподалеку, и вот, опять его нарушила. Стоило метке зачесаться, как я ищу глазами того единственного, который может меня разоблачить. На воре и шапка горит, как любила говорить моя бывшая подружка.
Этого
Не веря глазам, я смотрела на кристальную белизну тарелки, как если бы от настойчивости моего взгляда еда могла вернуться в исходное положение.
Но ничего подобного не произошло, и я, вздохнув, а заодно мысленно пригрозив убийством одному обжоре, встала к самовару. Хоть чая напьюсь. Раз оладьи не смогла уберечь.
Есть хотелось просто зверски. Чай и близко не утолял голод. Я задумалась. Можно попросить добавки, но тогда придется объяснить, куда делся мой ужин. Что нарушает правила отбора: никаких фамильяров. Или промолчать про Федю — неужели его так и не увидели? — и показаться девицей с неуемным аппетитом.
Выпив не менее трех чашек чая и не решившись ни на какой из вариантов добывания оладий, я решила не спешить. Не умру от голода, если не поем в ближайший час. Тем более, самое время найти обжору и надрать его наглые уши. Я медленно осмотрелась по сторонам в поисках наглеца, не постеснявшегося сожрать весь мой ужин.
Наглеца нигде не было. Оно и неудивительно. Слопал человеческую порцию и дрыхнет теперь без задних лап под одним из кустов.
Желание найти Федора утихло, едва я вышла из-за стола и отметила угловым зрением, как синхронно со мной поднимается Айлон. И Одэн. Да и инквизитор сжал челюсти и смотрит совсем не на свою тарелку.
Наверное, они все занимались своими делами и я ни при чем, но настроение испортилось. Не мешкая я пересекла открытое между деревьями пространство и скрылась в своей палатке. Пусть благородные и не очень доны разойдутся, и после я поищу фамильяра.
Но меня ждал очередной сюрприз.
Воришка нашелся там, где его не ждали. Мохнатая тушка развалилась в позе сибирского кота у самого выхода из палатки. Я присмотрелась. Федя и в самом деле спал без задних лап.
— А ну брысь отсюда! Развалился, как у себя дома, — сварливо проворчала я. Ворчала я не только из-за украденного ужина. Не двигайся я медленно, как нечего делать поддела бы ногой или вообще наступила на мягкую тушку. Бегай потом по целителям, чтобы вылечить обжору.
Федя на мое ворчание никак не отреагировал. И я схватила сонное тельце, чтобы утянуть его в угол. Едва мои руки коснулись фамильяра, я сразу поняла: со зверьком что-то не то. Лапы зверька оказались непривычно холодными. А нос — горячим. И сердце бьется через раз. Наклонила голову к мордочке и прислушалась. Дыхание частое, прерывистое.
— Я так и знала! Нечего было налегать на свои травки для успокоения! — воскликнула я и, подхватив тяжеленную тушку на руки, шатаясь, понесла его к смотрительнице в надежде, что она знает, что делать,
Внутренний голос вопил, что веду я себя глупо. За нарушение правил последует взыскание. И каким оно будет, учитывая двоякость ситуации, предсказать было сложно. Но жизнь Федора важнее взыскания, расставила я приоритеты.
Тольена Ламентия переводила взгляд с раскрасневшейся и запыхавшейся меня на зверька у моих ног и обратно. Своим вопросом я ее озадачила не меньше, чем меня озадачил Федор.
— Подождите здесь. Я сейчас вернусь, — выдала она наконец рекомендацию и исчезла из поля зрения. А я осталась один на один с Федей. Который с каждой минутой становился все холоднее и холоднее.
К чьей руководящей роли прибегнет тольена Ламентия, догадаться было несложно.
— Отдайте его мне! — приказным тоном потребовал инквизитор и протянул руки к моему фамильяру. Из-за спины инквизитора выглядывала смотрительница. Весь ее вид говорил о готовности выполнить отданные им приказы.
Я нерешительно посмотрела на инквизитора. Но на лице охотника на попаданок не пропечаталось ни одной эмоции. И я, присев, подсунула одну руку под голову фамильяра, а вторую под жирное тельце. Расчет был прост: стоит инквизитору повести себя не так, как я ожидаю, — подхвачу зверька на руки, чтобы защитить.
— Не съем я его, что вы ведете себя, как маленькая, — резко проговорил мужчина и решительно забрал Федю из моих рук. Покрутил его и так и этак и медленно провел руками, словно сканируя неведомым прибором, над светлым пятном меха на животе.
— Яд. Это яд, — бомбой разорвались в ушах простые короткие слова.
— И что мне с ним делать?
— Вам — ничего! Сейчас отправлю помощника с вашим фамильяром к целителю. Времени мало, яд сильный, и количество его велико. Но шанс спасти есть, — и, не прекращая буравить меня взглядом, включил командный тон, — Эгуанто!
— Да, ваша светлость! — отозвался мужчина, материлизовавшийся в паре метров от нас.
— Доставь фамильяра тольины Элинии к целителю. Самому лучшему.
— К толье Т'Ондторрилю?
— Да, к нему.
Помощник на миг исчез и снова появился, теперь уже с тележкой. Подхватил енота и, запихнув его в сумку, направился в сторону привала для волков.
— Неспокойный нынче отбор. То иллюзия, где не ждешь, то нападение на Млын. То дикие волки в лесу. А теперь вот вашего зверя отравить пытались.
Не соглашаясь, я замотала головой.
— Не фамильяра, меня отравить пытались.
— Не понял.
— Федор… то есть фамильяр, украл оладьи из моей тарелки. И вот результат.
— Подозреваете кого-нибудь? — лоб инквизитора прорезала морщина, а здоровый глаз сузился в прищуре.
Я растерянно пожала плечами.
— Нет.
— Ни единого человека?
— Не знаю, — сдалась я. — Глупо это совсем. Разве можно отравить человека на виду у всех?
— Запросто.
Я задумалась. Подозреваемые есть, куда без них. Но озвучивать их имена инквизитору мне не хотелось.