(Не) судьба
Шрифт:
У Яхо болит спина. Когда дед слег, мальчик наотрез отказался оставлять его, за что был бит палками. Но решения своего не изменил. На овец ему было плевать. Яхо готов терпеть любую боль, только бы Нарьен-хэ жил. Он готов взять на себя его болезнь, он молодой, справится. Мальчик третий день держал сурим, молясь степному богу, но увы, чудес не бывает, да и какое дело божеству до мальчишки-сироты?
– Богиня, мать всего сущего, – обратился он к той, кого почитали галлийцы и славцы. – Всё, что хочешь, отдам, только спаси деда.
Но отдавать ничего не пришлось, полог шатра откинулся, и внутрь заглянул человек, подобного которому Яхо ногда не видел. Невысокий, с умным взглядом, черными с седыми висками волосами, связанными на затылке в короткий хвост, и в очень богатой одежде. Если бы мужчина был стар, Яхо подумал бы, что это сам хан. Но, оказалось, гость ничуть не хуже, и чудеса случаются даже с таким, как он.
Мужчина цепко оглядел тесный и душный шатер, поморщился и скомандовал:
– Выносите деда. И ты выходи, парень.
Яхо вышел, недоверчиво косясь на человека в тончайшей белоснежной рубашке с засученными рукавами и шитом бисером елеке [3] .
– Мертв, – хладнокровно заявил гость, и Яхо не выдержал, заревел. Он подозревал, что так оно и есть, но верить не хотел.
Лекарь опустился перед ним на колени и заглянул в глаза:
– Не реви, парень, большой уже. Сколько лет? Как зовут?
– Яхо, – всхлипнул мальчик. – Мне почти девять.
– Давно дед болел? – обратился гость к Яхо, игнорируя и арына, и его сыновей, стоящих рядом.
3
Елек – короткий жилет с пуговицами или без
–Три дня не вставал.
–Чем лечили?
Яхо сглотнул, но сказал чистую правду:
– Арын сказал – помрет и ладно.
– Прекрасно, – язвительно заметил мужчина, поднимаясь. – И это после того, как я во все станы прислал необходимые настои от лихорадки. И при том, что отсюда до Галаада день пешком, а на коне и вовсе несколько часов. Лекаря вызвать – проще простого.
Яхо смотрел на лекаря во все глаза. Неужели это тот самый – Аяз Кимак? У которого жена из Галлии? У которой братья летать умели?
Яхо осмелился тронуть его за рукав:
– Господин Кимак, а правда, что у вас жена из Галлии?
– Да.
– А ее братья… они умеют летать?
Лекарь уставился на мальчика с искренним недоумением, а потом наморщил лоб.
– Летать? Разве что с башни вниз головой. Или ты о другом?
– Я слышал, что они мастерили крылья…
– А! Летать никто не умеет, Яхор. Но братья Оберлинги работают над этим. Я слышал, что канцлер Браенг мечтает сконструировать летательный аппарат.
– Скажите, а я мог бы? Что мне сделать, чтобы поехать в Галлию учиться?
– Похвальное желание, – кивнул Аяз. – Мальчик чей?
От него, конечно, не укрылись и синяки на голых плечах ребенка, и лохмотья, в которые он одет, и дикая худоба.
– Ничей, – неохотно сказал арын. – Сын ветра.
– Ясно. Яхо я забираю. А с вами будет хан разговаривать, готовьтесь.
***
Яхо не мог поверить своему счастью – его оставили в доме лекаря, да еще в школу отвели, где он очень быстро выучился читать и писать. Жена лекаря Виктория приняла его тепло, будто собственного сына. Аяз предложил мальчику посещать с ним больных, памятуя, что старший, Раиль, именно в этом возрасте начал интересоваться медициной. Яхо болезни и раны не нравились, но отказываться он не стал. Если приемный отец так сказал – кто такой он, Яхо, чтобы возражать?
И хотя никаких талантов в медицине мальчик не проявил, в первую же неделю придумал заместо носилок использовать кровать на колесиках, да еще рычажок к ним приделал, чтобы можно было их застопорить и поставить в любой палате. А чтобы на второй этаж поднимать больных, можно специальные перила сделать, которые на петли поставить и откидывать поверх лестницы при необходимости. А для тех, кого нельзя по лестнице катать, с энтузиазмом принялся мастерить рычажный подъемник на блоках. Вычитал в какой-то книге, что древние народы на такой штуке царей поднимали, и подумал – а отчего бы больных лежачих так не поднимать, уж они ничем не хуже древних царей.
Аяз на мальчишку нарадоваться не мог. Он прекрасно понимал, что Яхо – талант, каких мало, и нанял ему учителя галлийского языка, потому что прямая дорога ему в университет Галлии, да не просто в университет, а на техническую кафедру, прямиком в подчинение канцлера Браенга, который слыл любителем всяческих механизмов. За канцлером был долг, и Аяз знал, что Браенг не откажется мальчика принять к себе.
Но в университет принимали с четырнадцати, и пока у Яхора было время научиться многим вещам. И время пожить так, как живут счастливые дети: играть с друзьями на улице, бегать по крышам, спать в теплой постели и есть досыта. Он ведь в своем стане ничего, кроме работы и колотушек, не видел. Пока дед был жив, хоть как-то защищал своего внука, а после его смерти Яхора ничего хорошего не ждало. Он впервые на санках с горки прокатился здесь, в Ур-Тааре, впервые помылся в настоящей ванной, впервые получил деньги за свою работу – уж Аяз позаботился, чтобы труд мальчика в больнице оплачивался.
А еще у Яхо появился лучший друг, вернее, подруга. Младшая дочь Аяза Изабелла теперь ходила за ним хвостиком, а он и рад. Спать ее укладывает, сказки рассказывает: про слонов на далеких берегах, про жестоких варваров, завоевывающих соседние страны, про хромого лекаря в черной маске, который спасал прекрасную принцессу от коварных врагов, про пылающую огнем женщину- птицу, про демона-раба с длинным языком, который осмелился полюбить свою хозяйку… Он же теперь ученый, на славском и галлийском читать выучился.
Жил бы так вечно, да в один день Аяз решил, что его приемный сын достаточно вырос, чтобы его в Галлию учиться отправить.
3. Достижения медицины
Браенг привозит гостей прямиком на улицу Трех Ветров, в городской дом Оберлингов, и здесь выносливости Яхора нанесен еще один сокрушительный удар. Изабелла сбрасывает шубку, и оказывается, что платье у нее сшито по последней франкской моде: с поясом под грудью и глубоким круглым вырезом. Яхо с усилием заставляет себя отвести взгляд от ключиц и тонкой шеи.